В ногу!

Момент, когда с языка Генри Гонта случайно сорвалось именно это имя, стал переломным в жизни Мак-Грегора. В течение многих месяцев он и Эндрю Браун были друзьями. Этот взломщик, крепко сложенный и неразговорчивый человек, наружностью походил на опытного механика или машиниста. Он приходил иногда в ресторан, где работал Мак-Грегор, и за ужином беседовал с молодым юристом, рассказывая ему интересные эпизоды из своей жизни. В его взгляде можно было прочесть звериную жестокость, дремавшую под врожденной леностью.

Именно он дал Мак-Грегору прозвище, которое до сего дня осталось за ним, — Большой Мак.

Когда Эндрю Браун был арестован, он послал за Мак-Грегором и предложил ему принять на себя ведение его дела. Мак-Грегор отказался, но взломщик настаивал. Они сидели в камере и обсуждали дело, а у дверей стоял сторож и следил за ними. Мак-Грегор сказал то, что должен был сказать:

— Вы попали в западню. Не я вам нужен, а человек с крупным именем. Они твердо решили повесить вас. Они хотят использовать вас как искупительную жертву расходившемуся городу-мещанину. Ваше дело должен взять самый лучший из криминалистов города. Скажите, кого вы хотели бы, и я его найму и помогу раздобыть денег, чтобы заплатить ему.

Эндрю Браун встал и подошел вплотную к Мак-Грегору. Пристально глядя на него, он быстро и решительно сказал:

— Вы сделаете так, как я говорю. Возьмитесь за мое дело. Я этого человека не убивал. Я в то время спал у себя в комнате. Возьмитесь за мое дело. Вам не удастся меня оправдать, но все равно — возьмитесь за него.

Он снова сел на железную койку и напоследок цинично пошутил:

— Послушайте, Большой Мак. Вы знаете, что эта шайка политиканов лишь случайно выбрала меня. Меня все равно повесят, но этот процесс может стать хорошей рекламой любому юристу, и я хочу, чтобы это были вы.

Глава V

Процесс Эндрю Брауна оказался на редкость удачным случаем для Мак-Грегора, но вместе с тем и большим для него испытанием. В течение многих лет он жил в Чикаго совершенно одиноко. Он ни с кем не дружил, и его мозг не был затуманен той бесконечной болтовней, которой питается большинство людей. Каждый вечер он бродил один по улицам или, выделяясь своей огромной фигурой, стоял в дверях ресторана на Стэйт-стрит, совершенно чуждый жизни, кишевшей вокруг него. Теперь ему предстояло самому попасть в водоворот. В прошлом жизнь его не тронула. Он пользовался в течение многих лет великим благом изолированности от людей, и это дало ему возможность обдумать великие мысли. Теперь же ему предстояло испытать жизнеспособность своих замыслов.

Мак-Грегору не удалось вполне избежать влияния современного большого города. Великие страсти дремали в его могучем теле. Еще до того, как осуществилась его мечта о марширующем человечестве, ему предстояло столкнуться с самым пагубным из всех испытаний, которые выпадают на долю современного человека, а именно с красотой безмозглых женщин и с шумным светским успехом. В тот день, когда в старой тюрьме Северного района Чикаго состоялась его беседа с Эндрю Брауном, Мак-Грегор был еще человеком, которому только предстояло пройти через эти испытания.

После разговора с Эндрю Брауном в камере тюрьмы Мак-Грегор вышел на улицу и дошел до моста, который вел в деловую часть города. Он знал теперь, что скоро ему предстоит вступить в бой, и эта мысль давала дивное ощущение. Расправив плечи, он направился через мост. Когда он глядел на людей, его сердце снова наполнялось презрением к ним. Ему хотелось, чтобы битва за жизнь Эндрю Брауна была кулачным боем. Вскочив в трамвай, он сел у окна и стал наблюдать за толпой прохожих, мысленно рисуя себе, как он, оказавшись среди них, наносит удары направо и налево, хватает людей за горло, требуя от них правды, которая спасла бы Брауна, а его самого возвысила бы в глазах людей.

Эдит Карсон только собиралась идти в ресторан ужинать, когда вошел Мак-Грегор.

Он встал, глядя на нее. В его голосе звучали триумфальные ноты. Его презрение к отбросам общества вылилось в похвальбу.

— Мне поручили дело, которое, все думают, будет мне не под силу. Я буду защищать Эндрю Брауна. — Он положил руки на худенькие плечи Эдит и повернул ее к свету. — Но я им покажу. Я их всех с ног сшибу! — крикнул он. — Они думают, что им удастся повесить его, но они забыли принять в расчет меня! Даже сам Эндрю далеко не уверен во мне. Но я им покажу!

Он громко рассмеялся, и смех его гулко зазвучал в пустой мастерской.

Мак-Грегор и Эдит сидели в маленьком ресторане и говорили о деле, за которое он взялся. Пока он говорил, девушка молча слушала и смотрела на его рыжую голову.

— Постарайтесь разузнать, была ли у вашего Брауна любовница, — сказала Эдит, думая о себе.

* * *