В Новь

Облицованный мрачноватыми, шершавыми гранитными плитами зал был обставлен по-спартански: кроме большого круглого стола и, стоящих вокруг него стульев, не было никакой мебели или других предметов интерьера. На стенах, равноудаленно друг от друга, располагались два десятка софитов, светивших приглушенным светом, отчего в помещении царил полумрак. Потолок зала терялся в темноте и не было никакой возможности разглядеть его.

Круглый стол из массива дуба, покрытый темным лаком, занимал центральную часть зала. Его гладкая, словно зеркальная, поверхность была инкрустирована надписями из серебристого металла. Надписей было двенадцать. Напротив каждой из них стоял резной, тяжелый монументальный стул с высокой спинкой. Центр стола украшала инкрустированная серебристым же металлом и заключенная в окружность надпись: «RURSUS. UNICUIQUE SECUNDUM OPERA EIUS»2.

За столом молча сидели четверо человек в серых балахонах. На головах, скрывая лица были надеты низко свисающие капюшоны.

Человек, сидевший напротив надписи «INDICIUM»3, что-то изучал в своём блокноте, изредка внося какие-то коррективы в содержание написанного. Далее по кругу, напротив надписи «CLERICUS»4, сидел человек с раскрытым перед ним блокнотом для записей. Центральное место, выделявшееся более высокой спинкой стула, пустовало. По обеим сторонам от него,

напротив надписей «MALUM» и «BONUM», сложив руки перед собой, сидели два человека. Очевидно было, что все ждут появления кого-то ещё. Тишину зала нарушил скрип двери и все разом повернули головы на звук.

В зал вошёл невысокий человек в коричневом балахоне, скрывающем в своих складках его телосложение. Так же, как и у всех присутствующих на его голове был низко надвинутый капюшон, скрывающий лицо глубокой, прямо-таки черной тенью, что вместе с полумраком, царившем в зале создавало впечатление, что вся эта сумеречная атмосфера была задумана как раз с целью придания личностям присутствующих статуса инкогнито. Что, без сомнения, так и было.

Вошедший, не говоря ни слова, неспешно прошествовал мимо присутствующих к месту за столом, обозначенному надписью «СURAGENTARIUS», неспешно же сел, аккуратно, без лишних звуков, придвинув тяжелый стул и, облокотившись на стол (не поднимая головы) произнёс негромким, но твердым голосом:

– Добрый день. Рад всех приветствовать на внеочередном совете.

Все присутствующие едва заметно кивнули в ответ.

– Сразу к делу, – продолжил он, – Исходя из предоставленных мне данных, мы имеем в активе организации чуть более 250 миллиардов долларов, и это только во вкладах, счетах и ценных бумагах, не считая недвижимости….

Говоривший слегка приподнял голову, не являя при этом свою личность, и внимательно изучил реакцию присутствующих.

– Исходя из вышеизложенного, предлагаю вынести на обсуждение вопрос прекращения финансового становления организации и начало ее деятельности в соответствии с истинным предназначением, – в голосе оратора, с окончанием фразы, послышались нотки торжественности.

Управляющий выдержал паузу, давая время обдумать сказанное, и вопросительно произнес, обращаясь к сидящему справа от него:

– Бонум?

– Я поддерживаю слова управляющего полностью и без всяких сомнений.

– Малум? – управляющий повернул голову налево.

– Я, такая же херня! – задорно заявил тот.

Бонум прыснул. Несмотря на то, что лица остальных присутствовавших были скрыты, было ясно что и все остальные тоже улыбнулись.

– На том и порешили! – объявил управляющий, – CLERICUS! Запиши всё и подготовь на подпись членам Совета!

Тот кивнул и, прихватив со стола блокнот, в котором он стенографировал разговор с самого начала, поспешно удалился из зала.

– Теперь к неприятным моментам, – мрачным голосом сказал управляющий, – INDICIUM! Готов?

Тот кивнул.

– Говори, – сурово произнес управляющий и, приготовившись слушать, откинулся на спинку стула.

– Сразу к делу, – бодрым голосом начал докладчик, – деятельностью организации заинтересовался некий субъект. Фамилия – Зырянов. Очень живо заинтересовался…

– Короче, Склифосовский! – зевнул Малум.

Управляющий слегка приподнял ладонь, останавливая возможные дальнейшие остроты.

– Итак, Зырянов Алексей Алексеевич, глава фармохолдинга «Парацельс», мультимиллиардер. Начальное состояние сколотил в начале 90-х, – продолжал докладчик, – Рэкет, риэлтерские захваты, содержание притонов, торговля оружием. Имеются неподтвержденные данные о наркоторговле …

– Нам не нужны неподтвержденные данные – сухо прервал докладчика управляющий.

– Этот вопрос сейчас активно прорабатывается, – поспешно вставил INDICIUM.

Управляющий, едва слышно стукнув пальцем по столу, прервал его оправдания.

– Итак, сколотив первоначальный капитал, Зырянов приватизировал, а точнее попросту захватил компанию «МосФарма». Дальнейшие действия Зырянова можно классифицировать как планомерное уничтожение конкурентов, причем – не всегда экономическое…, – многозначительно закончил фразу докладчик.

– Чем занимается в настоящее время? Помимо деятельности компании? – задумчиво потирая невидимый под капюшоном лоб, спросил Управляющий.