В Новь

– Как уже докладывалось ранее, нашими агентами обнаружена слежка. Слежка ведётся качественно, по всем правилам и нормам этого искусства. Впервые наблюдение было замечено около трех лет назад: ей подвергся… эээ…, – он замялся, подбирая нужное слово, – Сотрудник Малум. После той злосчастной передачи. Слежку заметили случайно. По правде сказать, я вообще склонен думать, что нам разрешили её заметить. Очень уж хорошо поставлена работа агентов. С тех пор, оперативные мероприятия в отношении нашей организации не прекращались…

– Выяснил, кто такие? – перебил Управляющий (его поза не изменилась, но было заметно, что он, бросив созерцание шероховатостей гранитной стены, внимательно слушает докладчика)

– Нет…, – виновато покачал головой докладчик, – Но мои люди день и ночь работают над этим. Одно можно сказать точно: это ни один из наших старых знакомых.

– Тут, INDICIUM сегодня докладывал о некоем Зырянове…, – задумчиво, как бы между делом, обронил Управляющий.

– Нет, – решительно замотал головой EXPLORATIO, – Мы уже изучили всех его агентов и знаем их уже чуть ли не в лицо. А тут: методы работы и профессиональное исполнение на уровне, который многим спецслужбам и не снился.

В зале повисла многозначительная пауза.

«Ну что же… похоже – началось…», – рассеяно подумал Управляющий и спросил:

– Ты – уверен, что это не какая-нибудь разведка? ШТАЗИ там, МОССАД какой-нибудь? Или ещё какой-нибудь леший?

EXPLORATIO удручённо покачал головой.

Опять повисла тишина.

– Мы поступим вот как…, – разорвал паузу Управляющий, – твои люди передадут одному из соглядатаев – вот это…, – Управляющий достал из ящика стола большой пластиковый конверт и придвинул его EXPLORATIO, – Справятся?

Тот утвердительно кивнул, потянулся за конвертом.

– Что это? – заинтересованно спросил он.

– Предложение встретиться. На нейтральной территории…, – не выходя из состояния задумчивости проговорил Управляющий.

– Но это же опасно! – воскликнул EXPLORATIO, – Мы даже не знаем кто они!

– Не дрейфь! Ты же разведка! А у разведчика голова всегда холодная. Как и сердце…, – хрипло засмеялся Управляющий и, ухмыльнувшись, закончил, – Бог не выдаст, свинья не съест!

– А ну-ка, постой! – спохватился он (EXPLORATIO застыл с конвертом в руке), – Дай-ка сюда! – замахал рукой Управляющий, одновременно доставая из недр стола ярко-красный перманентный маркер.

Забрав конверт обратно, он принялся что-то рисовать на его матовой поверхности.

Минуты через две, закончив художественные изыскания, Управляющий критически осмотрел своё творение и, видимо, удовлетворившись результатом, кивнул.

– Вот теперь – точно дойдёт! – сказал он, протягивая конверт обратно.

– Что это? – недоумённо спросил тот, разглядывая письмо.

– Одно предположение…, – задумчиво проговорил Управляющий, возвращаясь к созерцанию стены и махнул рукой, давая понять, что посетителю пора идти.

EXPLORATIO кивнул, потер рисунок пальцем (не сотрётся ли?) и, поднявшись из-за стола направился к выходу.

«Нууу…. Теперь ждём-с…», – рассеяно подумал Управляющий.

– 3 -

Зырянов, перекатывая в ладони стакан с виски, сидел в шикарном кожаном кресле, стоявшем напротив большого панорамного окна. Он думал. Мысли путались и, обгоняя друг друга, мешали сосредоточиться на чем-то одном.

Воспоминания нахлынули неожиданно, и, хотя Зырянов пытался отмахнуться, прогнать их, события того рокового дня вставали в памяти настолько живо, что Зырянов, закусив губу до крови, досмотрел весь «фильм» до конца:

Полгода назад владельцу крупнейшей в мире фармацевтической компании «Парацельс» господину Зырянову поставили страшный диагноз – «Рак». С тех пор процедуры не прекращались, но ситуация меняться не хотела: едва затихнув, затормозив в своём смертельном беге, болезнь каждый раз с новыми силами неумолимо вела Зырянова к неизбежному финалу….

– ЭТО Окончательно? – Мрачно спросил Зырянов у, неловко переминавшегося с ноги на ногу, врача.

– Боюсь, что да…, но вы не переживайте, мы назначим курс интенсивной терапии … история знает много случаев, когда больной побеждал болезнь, – затараторил врач

«В глаза не смотрит. Значит – все из рук вон плохо», – рассеяно подумал Зырянов.