В объятьях богини раздора

Вырасти у говорящей на лбу рог – это не поразило бы Наталью так сильно, как то, что она услышала. Она стояла и, забыв про приличия, во все глаза смотрела на блондинку. Сердце стучало так громко, что, казалось, дама в чёрно-красном тоже слышит его. Жена?! Эта женщина – жена Влада? А дети… это, значит… его дети?..

– Что вы молчите? – нетерпеливо спросила женщина. Она посмотрела в зеркало, рядом с которым стояла. Поправила волосы.

– Да, мои, – невпопад ответила Наталья. В голове вертелось: он говорил, что не женат и никогда не женится, он говорил, что не любит детей и что детей у него никогда не будет…

– И что за дела у вас с моим мужем? – с нажимом спросила женщина. – Вы зачем пришли?

Наталья не успела даже подумать – дрель смолкла, из дальней комнаты раздался голос Влада:

– Карина! С кем ты там?

– Это к тебе! – прокричала Карина. Повернула голову – волосы взметнулись – и снова скосила глаза в зеркало.

– Что? – прокричал Влад.

– Сейчас, – жена Влада кивнула Наталье и пошла по коридору в дальнюю комнату.

В ту же минуту Наталья выскочила за дверь. На её счастье, лифт стоял на этаже. Наталья влетела внутрь кабины, нажала кнопку первого этажа. Было трудно дышать, тело колотил озноб. «Должно быть, у меня аллергия на цементную пыль, – подумалось было. Но тут же Наталья рассмеялась злым смехом. – «Не женюсь»! «Не хочу детей»! Вот, значит, откуда такие установки! Четверо! Четверо детей! Пока жена возится с детишками и раскрашивает своё вульгарное личико, ты играешь в Дон Жуана, инсценируя жизнь, которой бы хотел жить! И вот почему ты сбежал – почувствовал, что я серьёзно… о-о-о-очень серьёзно настроена!»

Она почувствовала подступающий приступ тошноты и поскорее выскочила на улицу.

…Никогда, никогда ещё Наталья не испытывала такого отчётливого чувства гадливости!

* * *

…С Владом было всё ясно, и ясно настолько, что даже не было обидно, даже не хотелось думать о нём. Наталья морщилась, вспоминая свои влюблённые взгляды, свои восторженные мысли. Бабник… Бабник, женатый на самовлюблённой дуре… блондинка с бульдожьей хваткой, узнай она про твои похождения, она бы показала тебе, где раки зимуют! Ей захотелось снова заглянуть в «студию», устроить показательный скандал, полюбоваться, как лощёная мамашка влепит пощёчину отцу своих четверых детей… Несколько минут она наслаждалась, представляя в красках эту сцену, потом её снова затошнило.

Она вспомнила ощущение вечера, когда познакомилась с Владом: весь город – декорация, все люди – актёры, ощущение обмана. Это было предостережение… нет, это было пророчество…

«Да и бог-то с ним, – размышляла Наталья. – Видимо, не такая уж глубокая была моя любовь, если я не чувствую сейчас ни боли, ни горечи… Такая она была… функциональная, что ли… Для сцены и для ребёнка». Она думала о том, что никогда не сознается Владу, что он отец её ребёнка, что будущий ребенок – родственник по отцу двум девочкам – Яне и Кате и двум мальчикам, имени которых она не знает. Так, проходной персонаж… сыгравший важную, но тем не менее лишь функциональную роль в её жизни… её ступенька к исполнению мечты… Всего лишь ступенька… И всё!

«Вот почему меня так к нему тянуло, – думала она, – потому что он способен был помочь мне получить желаемое… Судьба послала мне его тогда, когда я уже не могла больше терпеть… Не человек – палочка-выручалочка в человеческом образе…»

Наталья не лукавила: поняв, что представляет собой её любовник, она действительно перестала думать о нём. Процесс осознания и принятия произошёл в ней настолько легко, что она сама удивилась, и единственное, о чём жалела, – что ребёнок у неё всё же не от мужа. Будь это их с Иваном общий ребёнок, как счастлива бы она была!

Успокоившись, Наталья перебрала в голове все события последних месяцев. Она была не права… ох, сколько раз она была не права и не справедлива к мужу!.. Сколько раз под влиянием эмоций она неправильно истолковывала его слова, его действия!.. Даже самым возмутительным его поступкам… она не дала ему даже объясниться…

«Всё перевернулось с того дня, когда я надела синее платье… – думала Наталья. – Мне тогда будто глаза застило…»

…Нелогично. Непоследовательно. Невообразимо и шиворот-навыворот…

Всё перевернулось с точностью до наоборот: в эти дни Наталья каялась в собственной жестокости и слепоте. Как же она жалела теперь о разрыве с Иваном!..

* * *

Начались плаксивые дни.

Утро начиналось со слёз, когда Наталья открывала глаза и видела розы, розы… букеты роз, которые Иван, знающий о её измене и не знающий, как она думала, о её беременности, приносил ей в надежде на примирение…

Она с трудом заставляла себя двигаться, делать домашние дела. Она неохотно собиралась в ресторан… И, хотя её голос звучал, возможно, ещё более проникновенно, чем обычно, она больше не радовалась успеху. Жизнь разделилась на «до» и «после», и склеить её не было никакой надежды – вот что мучило Наталью. С одной стороны был Иван. С другой – ребёнок и сцена. А соединить всё это, к своему горю, она была не в состоянии…