В объятиях демона (СИ)

Яна с Максимом поженились буквально через две недели после суда. Это была красивая, пышная свадьба, все по тому сценарию, как Гончарова, а теперь уже Новикова, этого хотела. Весь кошмар, который девушка пережила, забывался с каждым днем все легче и легче, она опустила ситуацию сразу после процесса, когда услышала приговор, так что больше ни думать, ни вспоминать ей ни в коем случае этого не хотелось. У них другая жизнь, они продолжают учиться, ни на секунду не думая забрасывать учебу. Яна переехала к нему сразу же после свадьбы. Они летали вместе каждый день.

Им понадобилось еще два года на окончание института и получение дипломов, а после они были свободны, словно птицы. Чета Новиковых виделась только с Давидом и Ксюшей, и то изредка — только на парах. Месхи и Орлова тоже продолжали учебу, но никакого желания общаться в кругу бывших друзей не наблюдалось. Ксюша хотела продолжать дружить с Яной, но не хотел Давид. Соответственно, он не давал Орловой этого делать. Гончарова, впрочем, не сильно страдала из-за этого. Она неплохо общалась с Дашей, да и вообще, их с Максом настолько затянула семейная жизнь, что они видели только друг друга. И, что самое интересное, со временем она не становилась обременяющей — наоборот, они были счастливы. Даже более чем, они каждый день восхищались друг другом и никогда не расставались.

После окончания университета Новиковы отправились в кругосветное путешествие — на лайнере, и это было, по мнению их обоих, потрясающее время. Они осели в Америке — там выступал отец Максима, известный рок-музыкант, так что у них все было, а они могли продолжать путешествовать с свое удовольствие — немного пожив в США, они отправились в Европу, остановившись в Амстердаме, еще через полгода — в Париже. Они продолжали колесить по многим странам. Путешествия — их смысл жизни, может быть, когда-то они и осядут на одном месте, может быть, вернутся домой, вот только до сих пор этого не произошло и даже не ясно, предвидится или нет. У них был очень крепкий брак, основанный на взаимной любви и поддержке, взаимном уважении. А детей они пока не планировали — их цель была пожить в свое удовольствие, а потом уже остепенятся. Может, они в чем-то и правы.

Давид же с Ксюшей тоже были вместе. Правда, их отношения были такими, словно натянутая гитарная струна — они были разными, их жизненные позиции были разными, они не понимали друг друга категорически и находить подход им было сложно. Все строилось на бесконечной любви Давида к этой девочке и колоссальном терпении со стороны Ксении. Давид периодически был невыносим, с ним сложно было найти общий язык, а если учитывать и то, что он отличался несколько тоталитарными замашками — все только усугублялось. Месхи хотел семью — он уже хотел детей, наследников, домашний очаг, и его жутко раздражало, что Ксюша работала, скакала по своим делам, а ему и их будущей семье внимания практически не уделяла. Больше всего он действительно хотел сына. У них в семье царило непонимание каждый день, и Давид начал сбегать — к крестнице, маленькой четырехлетней Василиске, иногда в бары. Он начал пить. Парень прекрасно чувствовал, что Ксюша не любит его, и в любой момент все их отношения могут рассыпаться прахом.

Нельзя сказать, что она пилила его — наоборот, Ксения не выказывала ему никакого интереса. Она не ревновала — никогда не спрашивала, где он был, почему задержался. Не спрашивала, как у него дела на работе. Парню правда казалось, что все катится в непроглядную огромную бездну. И она, и он, и их отношения, которые они строили практически пять лет. Парень правда ни разу не понимал, как они столько продержались. Не один раз и он хотел все бросить — разорвать к чертям собачьим их связь, но не мог. Орлову он любил слишком сильно. Он, конечно, злоупотреблял алкоголем иногда, но никогда не гулял. Он был верным. Приносил в семью деньги, обеспечивал их обоих, а вечерами заливал в себя несколько бокалов коньяков. Нет, он пил не до поросячьего визга — скорее, просто для того, чтобы немного расслабиться и прийти в себя. Они, если честно, даже разговаривали по вечерам редко, а Давид все чаще спал на диване в гостиной.

Парень знал, что Ксюша, даже спустя эти пять лет, любила Костомарова. Он понял это практически сразу же, как только они съехались — он тогда пообещал ей, что он ни за что ее не бросит. В постели она один раз назвала его Русланом. Это был серьезный удар — Давид сначала пил три дня, а потом жил у Лерки некоторое время, пока приходил в себя. Но все равно вернулся. Они были словно связаны какой-то крепкой нитью, которая не позволяла им расстаться друг с другом.