В объятиях герцога

– Простите меня за бестактность, но мне вдруг пришло в голову, что вы не смогли сделать эскиз с интересующей меня скульптуры из-за… недостатка средств. – Граф потупил глаза. Он не любил говорить о деньгах, поскольку эта тема напоминала им о социальном неравенстве. – По моему распоряжению Чивер купил несколько альбомов, холсты и инструменты, с помощью всего этого вы, я думаю, сможете выполнить мою просьбу.

Его взгляд выражал надежду и смущение. Имоджен была растрогана не столько словами графа, сколько его манерой поведения. Старик был просто очарователен! Разве могла она сказать ему, что дело не только в ее плачевном финансовом положении? Что не оно явилось причиной, помешавшей ей выполнить его просьбу?

Имоджен не хватало не только денег, но и времени. Она задерживалась в больнице, ухаживая за Тренвитом, а потом бежала в «Голую киску», где за каждое опоздание ей грозил штраф.

Но старик считал, что Имоджен не составляло труда провести после дежурства в больнице несколько часов в музейном зале. По его мнению, это было удовольствием, а не работой. Она согласилась бы с ним, если бы у нее было больше свободного времени.

Граф и представить себе не мог, насколько сложной была жизнь Имоджен. У нее не хватало сил даже на то, чтобы пожалеть себя, посетовать о том, что она так и не стала художником, о чем всегда мечтала.

– Вам удалось удивить меня, лорд Анструтер, – сказала наконец Имоджен. – Но я не могу принять столь щедрый подарок.

– Ба! – Граф поморщился. Такую гримасу он обычно делал, когда принимал горькую микстуру. – В моем возрасте и положении, дорогая, позволительно быть несколько эксцентричным. Сделайте на это скидку и не отказывайте старику!

Имоджен снова улыбнулась.

– И, конечно же, я вознагражу вас за потраченное время, – добавил граф и снова откашлялся, чувствуя неловкость от того, что опять заговорил о деньгах.

Слезы благодарности навернулись на глаза девушки. Ее сердце щемило от сострадания к старику.

– Не стоит этого делать, милорд… я…

Но тут в палату без стука ворвался доктор Лонгхерст.

– Сестра Причард! Тренвит пришел в себя! – взволнованно сообщил он.

Имоджен нерешительно взглянула на Анструтера, но старик замахал на нее руками.

– Идите, идите, – прохрипел он. – Я без вас обойдусь. Я же говорил, что Он послушается Сару.

И граф указал на потолок.

Имоджен поспешила вслед за доктором Лонгхерстом в коридор.

Дверь в палату Тренвита была распахнута настежь, из проема лился свет и слышалась какофония голосов. Среди них выделялся хрипловатый голос доктора Фаулера, который раздавал своим подчиненным указания. Опередив Имоджен, в палату вошел Уильям с подносом в руках. Девушка успела разглядеть, что на подносе стоят тарелка с бульоном и чашка с чаем.

Кровь так громко шумела в ушах Имоджен, что почти заглушала голоса в палате. Ее охватил страх. А что если Тренвит вспомнит ее? Он ведь даже в горячечном бреду узнал голос Джинни.

Коул звал ее, грезил о ней, цеплялся за нее так, как будто она была его спасением. Это поражало Имоджен, вселяло в ее душу надежду. Но что если, придя в сознание, он решит, что Джинни – всего лишь шлюха, каких много в борделях города? Что, если он раскроет ее тайну перед всеми, перед ее коллегами и начальством? Тогда Имоджен пропала…

Однако ее страх исчез так же быстро, как и появился. Как она может сейчас думать о себе, когда речь идет о жизни и смерти Коула, который чудом вернулся с того света?

Впрочем, Имоджен должна была думать не только о нем, но и о своих близких. Мысль о матери и младшей сестре, находившихся на ее попечении, угнетала девушку. Они полностью зависели от нее.

А вот Коул был сейчас совсем один. Имоджен об этом знала. Доктор Фаулер посылал за его сестрой, леди Рассел, но ему сообщили, что она с мужем уехала на континент, и от нее давно не было никаких известий.

Впрочем, нет, Коул не был один. У него была она, Имоджен, готовая на все ради его спасения. Она не сомневалась, что выходит Коула, вырвет его из цепких рук смерти. В ней был источник силы, знаний и вдохновения. Она готова была целиком отдаться Коулу, посвятить ему всю себя без остатка. Он мог рассчитывать на ее помощь, поддержку; ему принадлежали ее тело, сердце, руки.

Руки… У Коула была всего одна рука, вернее, одна кисть. Имоджен надеялась, что он свыкнется со своим увечьем. Во всяком случае, она была готова помочь ему в этом. Не беда, что Коул калека, Имоджен сможет подать ему все необходимое, унести и принести все, что он попросит…

Однако все разумные мысли разлетелись в разные стороны, как стайка испуганных птиц, когда она перешагнула порог палаты Тренвита.