Читаем В объятиях лжи (СИ) полностью

- Ты не хочешь, чтобы я уходила? – Вырывается из меня.

- Нет. Не знаю почему, но меня к тебе безумно тянет, Анастейша. И я уверен, что ты чувствуешь тоже самое. Я ведь прав? – Он берет мою ладонь в свои и поглаживает костяшки.

- Да, ты прав. – Честно отвечаю я. Кристиан подвинулся ко мне и мягко поцеловал. Его рука ложится на мое бедро, поглаживая, с каждым движением поднимаясь вверх, задирая юбку.

- Останешься или уедешь? – Шепчет он, оторвавшись от моих губ.

- Останусь.


Кристиан резко встает и поднимает меня на руки. Не прерывая поцелуя, он несет меня в свою спальню. Его крепкие руки аккуратно кладут меня кровать, а он сам наваливается сверху. Ловкие пальцы Кристиана уже расстегнули мое платье. Секунда, и я уже в одном нижнем белье. Кристиан скидывает с себя пиджак и рубашку, после вновь меня целует. Кладу ладони на плечи Кристиана. Они такие крепкие, сильные и…напряженные. Черт, он ведь не любит, когда к нему касаются.


Запускаю пальцы в медные волосы Кристиана. Немного тяну их, поглаживаю. Теплые губы Кристиана касаются моей шеи. Нежно целуют, ласкают чувствительную кожу. Его длинные пальцы спускают бретельки лифчика, после вовсе снимают его. Губы Кристиана накрывают мой правый сосок, немного щекочет, дразнит его языком. Чувствую, как Кристиан пальцами начинает ласкать мой клитор.


- Ты так промокла, детка. – Хрипит он, обводя пальцами влажный вход.


Кристиан спускается ниже, проводя цепочку нежных поцелует от пупка к лобку. Губы Кристиана начинают посасывать клитор, даря мне неземное удовольствие.


- Ты такая сладкая, - шепчет он, после чего шумно вдыхает носом, - и ты божественно пахнешь.


Он немного входит в меня языком. О, Боги! От этого натиска я вот-вот готова взорваться, но Кристиан останавливается. Недовольно смотрю на него.


- Сейчас, крошка, сейчас. – Кристиан целует меня в губы, после отстраняется и натягивает на себя презерватив. Он уже полностью обнажен. Когда он успел раздеться?

- А-а-ах, - стону я, когда Кристиан проникает в меня.

- Ох, ты невероятна.


Кристиан начинает двигаться все сильнее и сильнее. Как же это невероятно чувствовать Кристиана в себе, чувствовать, что он хочет тебя. Мне невероятно нравится чувствовать себя желанной этим мужчиной.


- Ты. Моя. Я. Так. Хочу. Тебя. – Шепчет Кристиан, выделяя каждое слово поцелуем.

- Да, твоя! – кричу я и кончаю. Чувствую, как Кристиан тоже кончает.


Прикрыв глаза, чувствую, как Кристиан выходит из меня. Судя по всему, он снимает с себя презерватив и без лишних слов обнимает меня, крепко прижав к себе. Я лежу на крепкой груди Кристиана, а он мягко поглаживает меня по волосам.


- Не отказывайся так сразу от контракта, - слышу голос Кристиана сквозь дремоту.

- Я и не собираюсь, – Конечно, не собираюсь. Мне просто придется его подписать.

- Правда?

- Да. Просто я немного боюсь. Все эти наказания, плетки, ремни.

- Все не так страшно. Между удовольствием и болью есть невидимая грань. Они одно целое. Две стороны одной медали. В целом я тебя понимаю.

- Понимаешь?

- Понимаю. Я шесть лет был сабмиссивом одной дамочки. Она соблазнила меня в пятнадцать лет, была подругой моей матери.

- Ничего себе, - шокировано говорю я. Неужели и Кристиан когда-то подчинялся? Это удивляет. Нет. Шокирует. Очень. – А что после?

- После нас застукал ее муж, и мы прекратили наши отношения. Дальше я понял, что роль сабмиссива мне не по душе, и мне больше нравится доминировать. Но мы ведь не об этом говорили. Что с контрактом? Чего ты боишься?

- Меня пугают наказания.

- Тебя наказывали в детстве? – Наказывали ли меня в детстве? Ну, меня часто до полу смерти избивал отец, иногда душил, таскал за волосы, это считается?

- Нет, - тихо говорю я, пытаясь подавить ком в горле от нахлынувших воспоминаниях.

- Ладно. Какие у тебя на завтра планы?

- С утра в университет и все.

- Хорошо. Давай я тебя завтра заберу, и мы попробуем что-то в игровой.

- Ты меня накажешь?

- Не думаю, - он ухмыляется, - если ты, конечно, не сделаешь что-то такое, что заслужит наказанию.

- Постараюсь, - ехидничаю я.

- Надеюсь, - он целует меня в кончик носа. – Давай спать. – Кристиан поворачивает меня к себе спиной и обнимает.

- Спокойной ночи, Кристиан, - шепчу я, уютно устроившись в его объятиях.

- Спокойной ночи, Анастейша, - Кристиан целует меня в плече и зарывается лицом мне в волосы. Вскоре так мы и засыпаем.

***

Весь следующий день пролетает мигом. Утро выдалось более чем приятным. Я, черт возьми, обожаю просыпаться вместе с Кристианом. Пусть это было всего два раза, но мне это безумно понравилось. За весь день я по нему очень соскучилась. Сегодня он обещал сводить меня в свою комнату боли. Я очень сильно боюсь этого. Что если он сделает мне очень больно? Мне придется терпеть все это, пока мы не расстанемся. Но и расставаться с ним я совсем не хочу. За эти всего несколько дней я очень к нему привязалась. И все внутри сжимается от боли при мысли, что вскоре он будет меня ненавидеть. Но пока есть время я буду просто наслаждаться им.


Когда на часах было уже пять вечера, я вышла с университета. У главных ворот я слышу знакомый голос.


- Ана, привет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия