В объятиях медведя

Тяжело вздохнув, я принялась выряжаться. Натягивая добытые для меня ботинки, ощущала себя пухленьким медвежонком. У меня в столь толстых штанах даже ноги плохо сгибались. Чувствуя, что начинаю потеть, поспешила на выход.

Выбравшись из дому, вдохнула свежего воздуха.

В глазах потемнело. Качнувшись, я всё-таки устояла. Тяжёлые руки обвили мою талию.

— Ты всё ещё нездорова, Марья, - шепнул Бьерн, натягивая на мою голову капюшон.

Слабо кивнув, покрутила головой по сторонам.

— Крысобор! - моего упитанного котейки нигде не было видно. Как с утра на промысел пошёл, так и не вернулся. Мышковал-поди где, хвостатый проныра.  - Крысобор!

Тишина.

— Бьерн? - попросила я призвать нашего охотника к порядку.

Поняв меня с полуслова, муж зарычал, да так, что уши заложило. Ближайшие кусты зашуршали, и оттуда выскочил наш приёмыш со здоровой крысой в зубах.

Сколько мы спорили с моим перевертышем, когда усатый впервые вернулся с добычей, но подранный. Я ему ранки на ушках и лапках в слезах лечила. Просила Бьерна не выпускать хвостатого, но мой мужчина был непреклонен. Растёт сильный зверь: раз охотится на крыс, значит, чувствует, что может, а что ему и годика нет, так-то не в счёт.

Ошиблась я, тогда признала в нём домашнего котёнка. Лесной зверь у нас рос, уж мне по колено был, а всё мурлыкал, как дитя.

Пригладив приёмыша, проверила на наличие ран.

— Он уже не котёнок, Марья, - проворчал Бьерн.

— Для меня он навсегда останется малышом, - пробурчала я в ответ.

— Сыновей так баловать не дам! - рыкнул мой лесной.

— Хм, не учи меня любить моих детей, - улыбнувшись, прошептала в ответ.

Рассмеялся.

Поляну охватило сияние, и передо мной на задние лапы опустился огромный бурый медведь. Фыркнув, встряхнулся и взял в зубы нашу малочисленную поклажу. Лошадок бариновских мы отдали лесным ещё в начале зимы, кормить ведь нам их было нечем.

Переступив с ноги на ногу, я неуклюже забралась на своего мишку и пригладила его за ушами. Бьерн глухо зарычал, призывая меня к порядку.

Я обожала его зверя. В отличие от деспотичного мужчины, медведь обладал просто чудесным нравом: ласковый, добродушный. Ухватив его за шею, удобно легла. Мы двинулись в чащу.

Рядом неспешно бежал Крысобор.

Вот такая вот семья.

Усыпая под размеренный шаг, я лениво разглядывала пейзажи.

К вечеру мы должны были добраться до очередной хижины. В тайне я надеялась, что она будет пуста. Зимой время от времени к нам с Бьерном захаживали путники. В основном одиночки, но бывало и семьями. Проявляя радушие, как временные хозяева мы предоставляли и кров, и еду.

По первой, я не понимала этого.

Но так было заведено у жителей леса: коли постучали - отворяй. Обогрей путника и позаботься, чтобы поутру ушёл сыт и доволен.

Со временем мне это даже понравилось. Столько новых интересных знакомых. Были и лекари. Они охотно делились травами, настойками.

Вот так я и выжила, выходили всем лесом.

Углубляясь в чащу, я поймала себя на том, что оборачиваюсь.

Там, в привычном для меня мире людей, всё ещё гремела война. Лютый чёрный медведь прижимал к своему когтю княжество. До нас доходили рассказы о битвах и о победах.

Всё больше лесных приходило, держа за руку простых женщин.

Смеркалось, когда мы постучались в крепкую дверь невысокого домика. Нам отворил пожилой седовласый мужчина. Кивнул, пригласил войти.

Наутро поев, мы снова отправились в путь.

***

Закашлявшись, я внимательно вглядывалась в даль, стоя на высоком холме. Под нами голубой лентой извивалась широкая река. Она, то разделялась надвое, огибая островки, то снова соединялась, устремляя свой бег на север.

— Там, в тех лесах, Марья, наш с тобой дом, - шептал стоящий рядом Бьерн, в руках он держал спящего Крысобора. - Сейчас за ним следит мой сосед и его жена. Но скоро мы с тобой доберёмся до места и заживём спокойно вдали от бед и невзгод.

Я улыбнулась, глядя на верхушки величественных сосен и елей.

Дом!

Наконец-то. Мы шли больше месяца. На тропинках и освещённых солнцем полянках уже сошёл снег, ручьи наполнялись и вышли из бережков. Птички обустраивали гнёзда.

Весна потихоньку отбирала власть у матушки Зимы.

Спустившись с холма, мы извилистыми тропами снова ушли в лес.

Нас гостеприимно встретила деревушка лесных. Холеные женщины улыбались и приветливо махали нам руками, приглашая к себе. Каждая  желала первой услышать последние новости. Некоторые из них отправили на войну своих сыновей.

Женатые мужчины свой дом никогда без жены не покидали.

Я сидела верхом на медведе. Мы проходили мимо приветливо открытых калиток и зазывающих нас хозяек. Миновав очередную избу, свернули в сторону и вышли на небольшой базарчик. Остановившись, муж подождал пока я слезу, и тут же распрямился человеком. Не стесняясь своей наготы, он достал штаны и натянул их.

Мне было всё же несколько диковато такое повеление. Но никто из местных, ни женщины, ни пацанва, запускающая деревянные лодочки в ручье неподалёку, даже не глянули в нашу сторону. Взяв меня под руку, муж пошёл к ближайшей торговой лавке.