В объятиях наследницы

Оказавшись снаружи, Чарлз наполнил легкие свежим воздухом и пошел по направлению к лошадям на привязи. Осталось меньше полбутылки бургундского. Нет смысла везти вино обратно домой.

Когда Чарлз вернулся в хижину, Луиза уже не сидела на стуле, а выглядывала в заросшее плющом окно.

– Здесь я встречалась с сэром Ричардом, – сказала она бесцветным голосом.

– Если это место полно для вас неприятных воспоминаний, нам лучше отсюда уйти.

– Нет. Я хочу встретиться с ними лицом к лицу. Подумать, кем я была. Что сделала.

– Луиза, вы не сделали ничего такого, чего не делали тысячи других любопытных девушек до вас. Вам повезло избежать последствий, кроме, конечно, последующего заточения. Вы достаточно настрадались, вам не кажется?

– Да, пожалуй. Знаю, что мои беды ничто по сравнению с тем, что терзает большинство людей. У меня есть собственная крыша над головой. Одежда и пища. Библиотека.

Он обнял ее.

– И вы могли заняться самообразованием. Потом вы должны показать мне свои любимые книги.

Луиза склонилась к нему, теплая и благоухающая фиалками, пахнущая потом и лошадьми. Чарлз не ожидал, что этот запах окажет на него такое возбуждающее действие.

– Хорошо. Вы любите читать?

– Раньше любил. – Прошла целая вечность с тех пор, как Чарлз тешил самолюбие, стараясь превзойти остальных мальчиков в Харроу. После Африки книги больше не развлекали и не давали ему утешения. Впрочем, он не мог позволить себе их покупать.

– В Роузмонте полно соблазнительных книг.

Он взглянул на ее милое порозовевшее лицо.

– В Роузмонте много соблазнов. Начиная с вас.

Вино было забыто, когда он поцеловал Луизу, и на сей раз в его поцелуе была нежность, а не отчаянная настойчивость. Хотя, видит Бог, отчаяние просто снедало его.

Она раскрыла губы ему навстречу, чуть поеживаясь в темной прохладе грота. Целоваться входило у них в привычку. Чарлзу казалось, что им следует сдерживать нежные чувства до тех пор, пока они не окажутся на публике, где нужно продолжать ломать комедию. Однако эти сорванные украдкой взаимные ласки языком приносили массу удовольствия.

На губах Луизы ему чудился вкус надежды, сожалений и фруктового пирога. Не иначе как он окончательно сходит с ума, ведь, конечно же, надежда и сожаления не имеют вкуса или запаха. Но ее эмоции обволакивали Чарлза, словно тягучий мед. Сейчас он знал Луизу так, как еще вчера казалось ему невозможным.

Здесь не было места, куда бы он мог уложить Луизу, чтобы сделать свое дело. Грубый стол решительно не годился – ее ягодицы были слишком нежными, чтобы ерзать по выщерблинам и въевшейся грязи. Следует поехать домой. Добраться до широкой постели и услаждать друг друга, пока не наступит время обеда.

Чарлз неохотно оторвался от ее губ. Он дал обещание. Как джентльмен, он не должен компрометировать ее еще больше. Если их обман раскроется, Луизе не искупить скандала за всю оставшуюся жизнь. Чарлз не сомневался, что уж тут Грейс Уэстлейк отыграется, запрет Луизу в каком-нибудь жутком месте, не в Роузмонте, а с настоящими, облаченными в белое горгульями, которые будут сторожить каждый ее шаг.

Милостивый Иисусе. Может быть, ему следует жениться на ней по-настоящему? Они не обязаны жить вместе. Но будь Чарлз законным супругом Луизе, он мог бы защитить ее от хищнических намерений семьи.

Луиза подняла на него взгляд:

– Почему вы остановились?

– Я остановился, потому что не хотел останавливаться.

– Б-благодарю. Кажется, в вашем присутствии я теряю голову.

Так и должно быть. У Чарлза голова тоже катилась куда-то в страну мечты.

– Давайте допьем вино. Но не тут, внутри – здесь очень затхлый воздух.

И воспоминания, слишком свежие и неприятные, даже теперь, когда прошло столько времени.

Чарлз вывел Луизу наружу и подошел к Рэндольфу, пристроив бокалы на плоской голове горгульи.

– Разливать вам. Я сейчас снова чихну. – Он достал носовой платок с монограммой «МН» и высморкался. Руки Луизы слегка дрожали, когда она разливала по бокалам остатки жидкости гранатового цвета.

Чарлз отпил вина и отставил бокал.

– Вы когда-нибудь думали о том, чтобы выйти замуж? Я имею в виду, уже после того случая, когда вы были наивной девочкой с доверчивыми глазами против этого мерзкого сэра Ричарда?

Луиза покачала головой:

– Никогда. Я не допущу, чтобы мною помыкал какой-нибудь грубиян.

– Но что, если он не будет грубияном? Если это будет кто-то, кому вы сможете доверять, кто будет заботиться о вашей безопасности?

– Я никогда не встречала такого человека.

– Никогда? – Чарлз постарался изобразить ободряющую улыбку.

Луиза тоже отставила стакан.

– О чем вы говорите, Чарлз?

– Сам не знаю. Я тревожусь за вас. Если бы мы сделали так, чтобы это оказалось реальностью, – он махнул рукой, словно обнимая их обоих, – тогда никто не стал бы больше донимать вас.

– Кроме вас.

Черт. Она владеет логикой. Но чего еще было ожидать? Вряд ли это можно назвать романтическим предложением руки и сердца.