В объятиях наследницы

Разумеется, у него никогда не будет такого дома. Чарлзу повезет, если по окончании всего этого он сможет снова получить свою старую комнату у миссис Джарвис.

Чему он посвятит остаток жизни? Потому что Чарлз был совершенно уверен, что теперь ставить точку на своем существовании, он не хочет. Смешно, как одна ночь, проведенная с красивой молодой леди, смогла его воскресить! Он чувствовал себя почти счастливым – сексуально неудовлетворенным, конечно, но как же было весело скакать верхом, исследуя владения Луизы!

Они поднялись вверх по тропинке, ведущей с пляжа, и направились через поля на запад. Пейзаж простирался перед ними как серо-зеленое лоскутное одеяло, там и сям отмеченный коттеджами арендаторов и живыми изгородями. У Чарлза сердце застревало в горле, когда он видел, как Луиза перемахивает через кусты и изгороди. Она была отличной наездницей, несмотря на то что очень долго не имела возможности садиться в седло. Он позволил ей скакать впереди, наслаждаясь видом летящей по ветру косы и взглядами, которые она, оглядываясь, время от времени бросала на него. Солнце грело как летом, а Рождество, казалось, было еще так далеко!

Луиза с разгоревшимися щеками дожидалась его в рощице, под кроной деревьев.

– Сейчас я собираюсь показать вам «грот Отшельника». Это причуда моего деда. Думаю, сначала там была просто заброшенная хижина пастуха, но дед произвел там кое-какие усовершенствования. Это сразу за холмом.

Чарлз не удержался от того, чтобы не рассмеяться, когда увидел маленькую хижину, поверх которой были навалены камни и стволы деревьев. Поразительно безобразная горгулья стояла на страже перед низким дверным проемом, ведущим в каменную оштукатуренную постройку. Двери не было, но окно, которое закрывала густая поросль плюща, наводило на мысль о первоначальном предназначении здания.

– Это Рэндольф, – сказала Луиза, указывая на крылатое чудовище.

– Почему ваш дед так любил горгулий? Они повсюду.

– Не знаю. Он даже насажал их на здание своего банка в Лондоне. Как вам известно, у них есть архитектурное оправдание – они отводят дождевые потоки, чтобы вода не текла по стенам и не разъедала известку. А во времена Средневековья церкви пугали ими своих неграмотных прихожан. Если кто-то вел себя неподобающим образом, достаточно было взглянуть на это исчадие ада, чтобы тут же исправиться. В техническом смысле Рэндольф – это нелепость, поскольку он не служит водосточной трубой.

– Очень интересно. В Харроу мне этого не рассказывали.

– Я тоже очень мало узнала в школе. Я ходила туда всего один год, чтобы навести «лоск». И это было невероятно скучно. Ходить с книгами на голове вместо того, чтобы их читать! Шитье. Составление меню. Вам бы так!

– Боже упаси.

Луиза шлепнула его по руке:

– Не смейтесь надо мной. У меня была гувернантка, но она мало знала. Мне пришлось заняться самообразованием.

– Браво. – Вот объяснение ее интересу к новомодным веяниям, доктор Фрейд и прочее.

– Женщины должны получать образование, – настаивала она. – Как может женщина воспитывать детей, если она невежественна?

– А вы хотите семью? – осторожно поинтересовался Чарлз.

Луиза отвернулась.

– Раньше хотела, как все девочки. Но потом поняла, что мне свобода важнее.

– И вы думаете, что женщины должны иметь право голоса?

– Конечно! И мы, женщины, это право получим.

– И вы, женщины, будете голосовать за того кандидата, у кого самое красивое лицо. – Ее было очень легко раздразнить. И Чарлз тут же почувствовал тычок кнутовищем под ребра.

– Женщины уже могут участвовать в некоторых местных выборах и работать в комитетах. Нам нужно универсальное избирательное право. Ведь мужской пол не обладает исключительным правом на ум и трудолюбие.

– Нет. Мне встречалось немало полных болванов. – И это еще мягко сказано, подумал Чарлз.

– Вот. Видите сами. – Она была так красива, кипя от возмущения. Маленькие влажные пряди обрамляли ее лоб. Чарлзу хотелось растереть эти прядки в пальцах, чтобы испытать их упругость. Но вместо того он дотронулся до шипастого гранитного крыла Рэндольфа. – Что он охраняет?

– Ничего особенного. Там, внутри, есть комнатка. Когда я была маленькой, мы устраивали тут чаепития.

– У нас осталось немного вина. Почему бы нам не войти?

Чарлз не стал ждать. Чтобы преодолеть низкий дверной проем, ему пришлось нагнуть голову. Внутри было темно, сильно пахло сырой землей и плесенью. В центре комнаты, под низким потолком, стоял грубо сколоченный стол с единственным, покрытым слоем пыли стулом.

Луиза провела по столешнице пальцем в перчатке.

– Ха! Раньше было четыре стула.

– Кто-то разжился ими. – Чарлз оглушительно чихнул.

– Я не заглядывала сюда много лет. Помню это место совсем другим. Тут были подушки. И старый ковер.

– Думаю, их забрали или плесень сгубила. Сторожевой пес из Рэндольфа вышел ненадежный. Или, скорее, сторожевой ящер? Он похож на рептилию. – Вытащив из кармана носовой платок, Чарлз стряхнул пыль со стула. – В самый раз для принцессы. Пойду принесу вино.