В объятиях нежного искусителя

Она обхватила его руками и ногами, чтобы быть с ним как можно ближе. Кэсси судорожно вздохнула, когда ощущения стали нарастать, ее нежные стоны лишь еще больше воспламеняли его, он двигался все быстрее и мощнее, пока Кэсси не закричала на пике экстаза. Ее тело все еще содрогалось от невыносимо яркого оргазма, когда Георгос вошел в нее последним мощным движением и стиснул ее бедра ладонями.

Георгос навис над ней, опершись на руки, и нежно поцеловал ее в губы. Она вздохнула с абсолютным удовлетворением, когда он перекатился на бок и привлек ее к себе.

— Я никогда не думала, что это может быть так волшебно.

Ответная улыбка Георгоса была самой прекрасной вещью на свете из всех, что она видела. Кэсси никак не могла поверить в то, что это наконец случилось, она сомневалась, что ее сердце снова когда-нибудь станет стучать в нормальном ритме.

Георгос встал с постели, поднял ее на руки и понес в ванную комнату, поставив под струи теплой воды. Кэсси дрожала всем телом. Ей было необходимо почувствовать это снова, чтобы убедиться, что это был не сон.

Георгос нежно вымыл все ее тело, вытер мягким полотенцем и надел на Кэсси пушистый махровый халат. Он на руках отнес ее в спальню и усадил на диван. Кэсси бросила взгляд на постель и густо покраснела, заметив на простыне пятно крови.

— Подожди минуту, — попросил Георгос охрипшим голосом. — Я об этом позабочусь.

Он вышел из комнаты и вернулся две минуты спустя с чистым постельным бельем. Он ловко и аккуратно перестелил простыню, а Кэсси молча смотрела на него.

— Что, думала, я слишком избалован, чтобы уметь стелить постель? — поддразнил он, не удержавшись. — Я не собирался доверять это прислуге. Не такой уж я мерзавец. Я…

— Внимательный. Нежный, — тихо проговорила она. — И ты действительно отлично заправляешь постель.

— Когда я только стал королем, то понял, что мне не хватает дисциплины, поэтому я каждый день тренировался со своими солдатами и сам заправлял свою постель.

— Впечатляет, — улыбнулась она.

Георгос потянул Кэсси обратно в постель. Для него секс всегда был огромным удовольствием, но то, что он испытал с ней, было чем-то абсолютно новым. Он всегда был внимательным любовником и любил дарить удовольствие своим женщинам, но с Кэсси ему хотелось выйти на новый уровень. Стоя в душе, она дрожала, как осиновый лист, и это всколыхнуло в нем волну невероятной нежности.

— Ты — самый дисциплинированный человек из всех, что я встречала, — нежно улыбнулась Кэсси.

— Я больше не хочу притворяться идеальным человеком, — устало проговорил он.

— Ты не притворяешься, ты действительно идеален. Ты красив, умен, ты подарил мне самые волшебные минуты в моей жизни. Мне приходится приложить немало усилий, чтобы не влюбиться в тебя, мой король.

Георгос напрягся от ее признания, хотя и понимал, что она лишь дразнит его. Но она не знала о нем всей грязной, безобразной правды. Внезапно он захотел, чтобы она узнала его настоящего, захотел, чтобы она поняла, что так отравляет его жизнь. И он хотел, чтобы после этого она все еще желала его, все еще смотрела на него с немым обожанием.

— Твое первоначальное мнение обо мне было верным, Кэсси. Ты видела меня насквозь.

— Я была зла на тебя и сразу принялась осуждать. — Она нахмурилась, услышав его серьезный тон. — Твоя мать умерла во время родов, неудивительно, что ты беспокоился за Элени.

— Настоящая причина была не в этом.

— А в чем?

Георгос хмуро посмотрел на нее. Он не заслуживал ее обожания, ее доверия. Может, и к лучшему, если она узнает о нем неприглядную правду, и тогда от ее нежности не останется и следа. Он лишь надеялся, что она хотя бы по-прежнему будет его хотеть.

— В юности я был еще более высокомерным, чем сейчас, — хмыкнул он. — Я мог получить любую женщину, которую хотел. Я не думал о последствиях, я был испорченным и считал себя непобедимым.

Я думал, что со мной не может случиться ничего плохого.

— А потом умер твой отец, — тихо сказала Кэсси.

— Я виноват в его смерти.

— Он же погиб в автомобильной аварии…

— Из-за меня. Я попал в серьезные неприятности.

— Наркотики? — напряглась Кэсси.

— Одна из моих любовниц забеременела.

— Ты любил ее? — спросила она после небольшой паузы.

— Мне было почти восемнадцать, ей — девятнадцать. Я думал, что мы осторожны, но контрацепция иногда подводит. — Он не ответил на ее вопрос.

— Так что же случилось?

— Она была в панике, я, честно говоря, тоже. Ее родители были довольно консервативными, и она боялась их реакции.

— Она была принцессой?

— Аристократкой. Не идеально, конечно, но вполне приемлемо. Мы переспали всего пару раз. Но я хотел поступить правильно: я собирался сделать ей предложение. Я позвонил отцу, чтобы все рассказать, и мы крепко поссорились. Он хотел, чтобы я сначала сделал ДНК-тест. Я не стал его слушать и не пришел домой.

— И тогда он поехал к тебе?