В объятиях нежного искусителя

— Обычно он не садился за руль сам, но в тот раз… Он сильно превысил скорость. Говорят, он умер мгновенно, даже не успел ничего понять. Это я убил его… Девушка продолжала настаивать на свадьбе, но я решил сделать так, как хотел отец. Это самое меньшее, что я должен был сделать для него. ДНК-тест показал, что отец был прав. Ребенок не был моим.

— Она обманула тебя, — побледнела Кэсси.

— Она была напугана. Думаю, она выбрала самый безопасный вариант.

— Ты все еще защищаешь ее, хотя она предала тебя?

— Мы оба не были верны. А она была молода и находилась под большим давлением.

— А ты — нет?

Он помолчал. Георгос рассказал все это, чтобы оттолкнуть ее, но в глазах Кэсси было сочувствие, которого он не мог вынести.

— Я разрывался на части, — резко сказал он. — Я все испортил, но мне пришлось взять себя в руки, чтобы взойти на престол. Конечно, историю замяли. Никто не узнал истинной причины, по которой король Теодорос сел в ту ночь за руль.

— Георгос… — Она обхватила ладонями его лицо.

— Я не идеальный король, — резко дернулся Георгос. — Никогда не был и никогда не буду им. Я высокомерный, избалованный идиот, который все разрушил. Я был именно тем хищником, которых ты так презираешь, — я с легкостью завоевывал женщин, а потом так же легко бросал, не щадя их чувств. Я эгоистичный ублюдок, Кэсси, — он покачал головой, — и я не стою твоего времени.

— Неправда.

Она обняла его, крепко прижимая к себе, чувствуя его сопротивление. Георгос думал, что его откровенность оттолкнет ее, но вместо этого она жалела его, хотя это последнее, чего он заслуживал. Но даже в этом горьком признании он с благодарностью принимал ее утешение, потому что был слишком эгоистичен. И слишком слаб, чтобы сопротивляться.

— Ты пытался сделать то, что считал правильным. И ты уже давно не тот эгоистичный мальчишка. Почему ты все еще казнишь себя за ошибки юности?

— Отец не оказался бы на той дороге, если бы не я.

— Но он мог попасть в аварию в любое другое время, иногда это просто судьба. Нельзя вечно винить себя. Да, плохие вещи иногда случаются, но нужно жить дальше, а ты так и не смог по-настоящему это сделать. Не все зависит от нас.

— Но нас определяет выбор, который мы делаем, и мой долг — отстаивать ценности моего отца. Не позволяй жалости затуманить твой взгляд, Кэсси. Я вовсе не тот, кем ты меня считаешь.

— Ты любящий и преданный человек, Георгос. Он покачал головой и немного помолчал.

— Давай пользоваться той свободой, которая у нас сейчас есть. Мое прошлое осталось позади, будущее тоже предопределено. Давай не будем ворошить вещи, которые все равно не можем изменить. Сейчас у меня есть ты, а у тебя есть я. — Он притянул Кэсси к себе и поцеловал в шею. — Я страшно устал, и я хочу в отпуск.

Глава 8

Георгос отменил все встречи и совещания, сославшись на личные проблемы. В то же время он сделал официальное заявление, что мисс Кассиани Маррон уезжает в Париж, чтобы побыть немного одной. Теперь у них обоих было алиби. Он снова стал лжецом, уступив своим эгоистичным желаниям вместо того, чтобы исполнять государственный долг.

Но он не мог сопротивляться. Всего три дня, разве он просит о многом?

Первой же ночью они уснули как убитые. Георгос и не подозревал, насколько он устал. Он уже и не думал, что можно просто поваляться в постели и ни о чем не размышлять, позабыв о времени. Они часами плавали в бассейне, наслаждаясь тишиной и спокойствием. А потом занимались любовью.

Георгос был опытным любовником, мягко подсказывая и позволяя Кэсси исследовать его тело. Она с первобытной страстью откликалась на его ласки, доводя его до полного исступления. Она дразнила и ласкала его, как только ей пожелается, и Георгос с удовлетворением заметил, что чувственность Кэсси набирает силу.

Страсть заглушила все сомнения. Наверное, не нужно было говорить ей правду, но Георгос не сожалел. Он почувствовал странное облегчение: ему было с кем поделиться, рассказать, что случилось тогда на самом деле. Георгос наконец-то почувствовал себя свободным, он был обычным живым человеком, который проводил время со своей женщиной.

Второй день пролетел слишком быстро, и Георгос не хотел тратить время впустую. Ему хотелось делить с ней не только плотские удовольствия, он хотел показать ей места, которые ему дороги.

Она заслуживала гораздо большего. Кэсси была не только красивой и умной девушкой, у нее была щедрая душа и доброе сердце. Георгос чувствовал, что должен дать ей нечто большее, пусть хотя бы и на эти несколько дней. Когда Кэсси рассказала ему о своих родителях, Георгос понял, что он не может предложить ей нормальные отношения, подразумевающие ухаживания, свидания. Но он хотел отдать ей всего себя, и не только в постели.

— И зачем мне кроссовки? — удивленно спросила Кэсси утром третьего дня.

— Мы отправляемся на прогулку, — улыбнулся Георгос.

— Куда?

— Это сюрприз.

Небольшой вертолет уже ждал их на площадке. Георгос открыл дверь, помогая ей забраться внутрь, сел на место пилота и внимательно проследил, чтобы Кэсси пристегнула ремень безопасности.