В объятиях снежной леди

– Какой ты была до встречи с ним? – произнес он хрипловатым голосом.

– Я почти забыла.

– Попытайся вспомнить.

Когда его губы прижались к ее шее, она испытала потрясение. Тихий голос в ее голове шептал, что ей следует отстраниться. Прекратить это безумие, пока оно не привело к чему-то катастрофическому. Но она не сделала этого. Она продолжала неподвижно стоять, охваченная любопытством и желанием узнать, что может произойти дальше.

– Полагаю, я была обычной, – произнесла она слегка дрожащим голосом. – Я хотела того же, чего хочет каждая девочка-подросток, – быть любимой и счастливой. Встретив Натана, я думала, что нашла свое счастье, и не прислушивалась к голосу разума. Тогда я была импульсивной и слушала свое сердце. Знаешь, мне не хотелось бы это вернуть.

– А что тебе хотелось бы вернуть?

– Страсть.

Слово сорвалось с ее губ прежде, чем она успела подумать. Произнеся его, она словно сорвала замки с двери, которая была заперта много лет.

Дмитрий обнял ее крепче и отвел в сторону. Пышные лианы плюща, спускающиеся сверху, теперь скрывали их от посторонних глаз.

– Не думаю, что ты ее потеряла. Наверное, она просто спит.

– Правда?

– Да, и я знаю, как ее разбудить.

У нее снова захватило дух.

– Как?

– Единственный способ разбудить спящую принцессу – поцеловать ее.

Ей следовало сказать «нет». Сказать, что он заходит слишком далеко. Что она больше никогда не станет доверчивой девчонкой, которой была двенадцать лет назад, потому что за прошедшие годы она многому научилась. Что та девчонка была глупой. Он определенно понял бы ее. Он сам не понаслышке знает, что иногда лучше забыть прошлое. Оставить там себя прежнего.

Но она не сделала ничего подобного. Вместо этого она продолжила неподвижно стоять, когда он приложил ладонь к ее щеке и повернул ее голову так, что они оказались лицом к лицу.

Затем он медленно наклонился, и его губы оказались в дюйме от ее губ. У нее было полно времени, чтобы отвернуться и потребовать от него остановиться, но она все же промолчала.

Потому что впервые за последние двенадцать лет Виктория была охвачена страстью и не хотела сдерживаться. Сексуальное влечение к Дмитрию вдруг оказалось сильнее, чем образ Натана, смотрящего на нее с жалостью и укрывающего ее одеялом.

Ее многолетний страх куда-то исчез. Она слегка запрокинула голову, и их губы соприкоснулись. Пламя страсти вспыхнуло с такой силой, словно кто-то бросил горящую спичку в бочку с бензином.

За последние двенадцать лет она ни разу не целовалась. Даже если бы ее поцелуй со Ставросом состоялся, она вряд ли испытала бы то, что испытывала сейчас.

Дмитрий издал глубокий протяжный стон. Виктории следовало испугаться, но вместо этого она еще сильнее возбудилась.

Положив ладонь ему на затылок, она теснее прижалась к нему и проникла языком в глубь его рта. В следующую секунду низ ее живота словно пронзило огненной стрелой, и там все затрепетало.

Она забыла обо всем, кроме этой всепоглощающей страсти. В эти мгновения для нее не существовало ни сети магазинов, ни ее ужасной ошибки. Все ее мысли и желания сосредоточились на этом мужчине. Ей хотелось изучать его, наслаждаться новыми ощущениями.

Его ладонь скользнула вверх по ее животу, затем накрыла и легонько сжала ее грудь, словно оценивая ее размер. Виктория прервала поцелуй, и с ее губ сорвался стон. Дмитрий положил свободную руку ей на бедро и так тесно прижался к Виктории, что она почувствовала, как сильно он возбужден.

Она не испытывала ничего подобного, даже когда много лет назад целовалась с Натаном. В шестнадцать лет она не понимала, что с ней творится. Сейчас, будучи взрослой, она знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но даже представить себе не могла, что сексуальное влечение может быть таким сильным.

Несмотря на свою ужасную ошибку, она вовсе не собиралась до конца своей жизни оставаться девственницей. Она планировала выйти замуж. Правда, Ставроса она выбрала умом, а не сердцем. Дело было не только в его благородном происхождении. Ее к нему не влекло, и она считала это плюсом. Это была попытка порадовать отца, частично загладить свою вину перед ним. То, что происходило сейчас, не подчинялось ни логике, ни здравому смыслу. Ею полностью управляли ощущения и желания, которые она держала под контролем все эти годы.

Сейчас она не могла их контролировать. Впервые за двенадцать лет зов плоти взял верх над голосом разума.

Дмитрий сильнее сжал ее грудь, затем легонько ущипнул за сосок. Ее тело напряглось, и ее бедра еще теснее прижались к его бедрам. Она не могла дождаться, когда он наконец даст то, что ей так нужно.

– Дмитрий… – произнесла она хриплым голосом, в котором с трудом узнала свой.

Он что-то ответил на своем родном языке. Она не разобрала слов, но его действия сказали ей все, что она хотела знать.

Его ладони скользили по ее телу, лаская его через одежду.

– Посмотри на этих людей внизу, – сказал он, поцеловав ее в шею. – Они думают, что получают сейчас колоссальное удовольствие. Если бы они подняли глаза и увидели тебя, они подумали бы, что ты самый страстный человек на свете.