В Объятиях соблазна

Оказавшись наконец в своем номере, я без сил опустилась на кровать. Обстановка вокруг, хоть и довольно скромная, сейчас казалась мне верхом роскоши и комфорта после пережитых злоключений. Небольшая комнатка была чистой и уютной: две узкие, но опрятно застеленные кровати, простой деревянный стол, пара стульев, комод и туалетный столик с зеркалом в слегка потертой раме. Светлые обои в мелкий цветочек придавали номеру домашний вид, а из приоткрытого окна веяло свежестью.

Ханна поставила наш скромный саквояж на пол и принялась распаковывать вещи. К счастью, в спешке мы его не потеряли.

После служанка засуетилась, помогая мне снять верхнее платье и распустить шнуровку на спине лифа. Но даже оставшись в одной тонкой сорочке, я все равно задыхалась, словно удавка стягивала горло. Воспоминания о чудовищном притоне мотыльками метались в голове, вспыхивали под веками чередой непристойных картин. Я сжала виски, пытаясь прогнать навязчивые образы. Какой стыд, какой позор! Подумать только, моя любимая тетя послала меня в этот вертеп разврата! Зачем, ну зачем?!

Вскочив, я в волнении заметалась по комнате. Ханна испуганно следила за мной, приложив ладонь к губам.

– Миледи, что же нам теперь делать? – пролепетала она. – Неужели синьора Беатрис и в самом деле…

– Ни слова больше! – резко оборвала я, не в силах слышать страшные догадки. – Я не верю, не хочу верить, что тетя имеет какое-то отношение к этому притону! Наверняка здесь какая-то ужасная ошибка!

Служанка смолкла, опустив глаза. Я глубоко вздохнула, пытаясь совладать с нервной дрожью. Так, Элизабет, возьми себя в руки! Истерикой делу не поможешь. Нужно срочно решить, что делать дальше.

– Мы уезжаем, Ханна, – твердо произнесла я. – Завтра же, с первыми лучами солнца. Я не желаю более оставаться в этом греховном городе! Венеция отравлена пороком, здесь на каждом шагу таятся обман и искушения. А уж это загадочное наследство, да будет оно трижды проклято! Теперь я отлично понимаю весь этот туман и недомолвки в письме тети. Будь я проклята, если приму хоть шиллинг от нее после всего случившегося!

– Но как же быть с поверенным, миледи? – робко спросила Ханна. – Разве вы не должны с ним встретиться, подписать какие-то бумаги?

– К черту бумаги! – сорвалась я. – Лучше вернусь домой нищей приживалкой, чем буду иметь дело с этими грязными делишками! Мое доброе имя дороже любых денег. И раз уж леди Беатрис посчитала, что может купить мою честь и готовность участвовать во всем этом непотребстве, то она просчиталась! А я умываю руки.

Гнев и решимость бурлили во мне, вытесняя страх и панику. Да, вот так я и сделаю! Сбегу без оглядки из этого обманчивого, зловещего места! Найду экипаж, доберусь до вокзала – и прощай, распутная Венеция! Я еще покажу, что не позволю запятнать свою репутацию и доброе имя всеми этими мерзкими тайнами!

– Ханна, собери наши вещи, – скомандовала я. – На рассвете мы уезжаем, и точка. Хватит с меня потрясений и загадок!

Испуганно кивнув, служанка бросилась складывать наш скромный багаж. А я устало опустилась на постель, обхватив себя руками за плечи. Нужно попытаться урвать хоть пару часов сна, чтобы завтра со свежей головой сделать то, что должно. Да, побег – не самый достойный поступок, особенно для гордой леди Эштон. Но лучше прослыть трусихой, чем потерять честь в этом логове греха!

Медленно проваливаясь в зыбкую дрему, я упрямо твердила про себя: "Завтра все закончится. Завтра я вырвусь из этого кошмара". Вот только отчего-то на сердце скребли кошки и было так горько и тоскливо, словно я совершаю ужасную ошибку…

Засыпая, я снова и снова проигрывала в голове события этого бесконечного дня: письмо тети, приезд в Венецию, шокирующее посещение развратного дома, бегство по темным улицам, встреча с галантным лордом Уэстбруком… Его мягкий голос и ласковый взгляд так и стояли перед глазами, на миг принося покой истерзанной душе. Интересно, увидимся ли мы еще когда-нибудь? Или наши пути разойдутся навсегда, стоит лишь взойти солнцу?..

Последней перед тем, как провалиться в тяжелый сон, перед моим мысленным взором возник образ того загадочного красавца из притона. Его точеные, словно высеченные из мрамора черты, печальный излом бровей, янтарные глаза, прожигающие насквозь… Что-то в выражении этого лица не давало мне покоя. Насмешка? Вызов? Или все же безмолвная мольба о помощи?

Глава 3

Марко

Я вошел в роскошный кабинет Биатрис, по-хозяйски оглядывая обстановку. Мягкий свет масляных ламп озарял стены, обитые дорогим генуэзским бархатом. Тяжелые портьеры цвета бордо придавали помещению торжественность и легкий налет порочности, свойственный заведению. Массивный стол красного дерева, заваленный бумагами и счетными книгами, недвусмысленно намекал на процветающий бизнес.