В объятиях страстного сицилианца

– Мы привыкли к старым названиям помещений. Раньше в кельях спали монашки, но вы не переживайте, они модернизированы. Там все без излишеств, но очень уютно. За эти два месяца у вас как раз будет возможность научиться работать по нашим стандартам. У синьора Конти очень конкретное видение того, как должно быть все устроено…

– Синьор Конти?

– Да, – кивнула Кармела. – Бастиано Конти. Его дома отдыха известны по всему миру. Это потрясающее старинное здание было в плачевном состоянии, когда он купил его. А теперь сюда приезжают гости со всего мира…

Софи не слышала последних слов своей собеседницы.

Владельцем «Старого монастыря» оказался Бастиано Конти.

Она потерянно подумала о том, что ни за что не станет работать здесь.

Как только он увидит, что она беременна…

Софи зажмурилась, представив Бастиано, который узнает, что горничная, которую он обвинил в воровстве, теперь ко всему ждет от него ребенка.

Она сдерживалась, чтобы не расплакаться, когда Кармела объявила собеседование законченным.

– Водитель отвезет вас на вокзал, – сказала она. – Я вам перезвоню.

Кармела сдержала свое слово и на следующее утро позвонила Софи, чтобы сообщить, что ее берут на работу.

К большому сожалению обоих, Софи вежливо отказалась.

Глава 12

– Поздравляю с днем рождения!

– Спасибо, – рассеянно ответил Бастиано.

Его новая личная помощница была не из местных, поэтому конечно же не знала, что для Бастиано не существует таких вещей, как счастливый день рождения.

В конце концов, именно в этот день умерла его мать.

Бастиано только вернулся из Рима, куда ездил по делам.

После свадьбы Алима он ездил туда три раза и каждый раз останавливался в «ГрандЛючии».

Рим казался пустым.

Бастиано ни разу не встретился с Софи, а, учитывая то, что произошло во время их последней встречи, он даже не пытался искать ее.

После обеда он попросил приготовить свою машину и отправился в деревню.

Припарковавшись у церкви, Бастиано медленно побрел на кладбище.

Теперь он редко приходил сюда.

Раньше Бастиано навещал тут могилу Марии, правда, больше из чувства вины, чем из скорби, но сегодня он пришел не к ней.

В детстве он приходил на могилу матери, но у него не было никаких воспоминаний, связанных с ней, поэтому он никогда не находил утешения.

И сегодня Бастиано не испытывал ничего, кроме самоосуждения.

Он вырос в нем.

И это извращенное чувство вины не исчезало со временем. Ведь мать Бастиано умерла потому, что на свет появился он.

Логика пыталась сказать, что все случилось с точностью до наоборот.

Его мать никому не признавалась в том, что беременна. Она делала все возможное, чтобы скрыть живот, почти ничего не ела и однажды упала в обморок. Когда она пришла в монастырь, то была крайне истощенной и слабой.

Может, «Старый монастырь» и перестал быть святым местом, но Бастиано до сих пор следовал правилам, которые в нем когда-то существовали. Поэтому в его гостинице существовала политика поддержки матерей-одиночек, которые желали получить там работу.

Если бы только его мать пришла туда чуть раньше.

– Я принес твое кольцо, – сказал Бастиано. Но небеса не разверзлись, и его мать не подала никакого знака. По-прежнему светило солнышко и пели птички.

Он достал кольцо из кармана и вспомнил то утро, когда к нему пришел Рауль и попросил адрес Лидии. Тогда у Бастиано появилась возможность вернуть себе то, что было таким драгоценным для него.

Но сейчас оно потеряло свою ценность.

Бастиано смотрел на изумруд с крошечными жемчужинами, но вместо красоты видел проклятие.

Обе женщины, которых он любил, умерли с этим кольцом на пальце.

А потом Бастиано вспомнил, как Софи вывернула свои карманы, и оно оказалось у нее на ладони, и какие жестокие слова он сказал ей.

Конечно же Бастиано прислал эти цветы ей на день рождения, просто в тот момент ему легче было сказать неправду, чем признаться, что он испытывал к ней какие-то чувства.

Он потерял ее из-за этого кольца.

То, что когда-то было таким жизненно важным, утратило свое значение. Бастиано взял кольцо и швырнул его подальше от себя, потому что оно не принесло с собой мира, а только разрушение и боль.

Он вдруг испытал настоятельную потребность узнать, как дела у Софи, и убедиться, что у нее все хорошо.

Бастиано повернул обратно домой. Он так спешил, что вышел из машины, даже не заглушив мотор.

– Припаркуйте ее, – попросил он швейцара. Потом Бастиано зашел к себе в кабинет и попросил связать его с султаном Алимом.

Хотя он хотел поговорить не столько со своим другом, как с его женой Габи.

Время в ожидании ответа от Алима показалось ему вечностью.

Он мерил шагами кабинет и смотрел на открывающийся за окном потрясающий вид, но не находил в нем обычного успокоения.

После того как огласили завещание Марии, Бастиано забрался на монастырские стены, чтобы убраться подальше от ядовитых сплетен в их деревеньке.

Когда Рауль начал свое восхождение в Риме, Бастиано оставался в Касте.

Его путь к успеху был не таким быстрым, как у его бывшего друга.

Бастиано увидел потенциал этого старого здания, и ему подошла его низкая стоимость. Он взял кредит и приступил к ремонту.