В объятиях убийцы

Я подошла к матушкиной двери:

– Мама, может, хватит голодать, а? Поешь с нами!

– Чтобы я ела жареные котлеты? – раздался материнский рык.

– Ну не надо котлеты, овощей поешь, заболеешь ведь!

– Оставьте меня в покое!

Ну что тут можно сделать, если человеку хочется себя мучить? После ужина, когда Славик с Дашкой и Лолитой смотрели по видику боевик с Джеки Чаном, а я мыла посуду, сестра явилась на кухню с пакетом.

– Это тебе, боди, французское.

Там было что-то обалденное, белого шелка с кружевами.

– Раз хахаль завелся, то рано или поздно понадобится.

– Ой, спасибо, сестричка, а ты-то как же?

– Что-то оно мне маловато, и потом…

– Что – потом? На третьем году супружества мужа соблазнять уже не нужно?

– Да не в этом дело, – сестра помолчала, – он ребенка хочет, требует прямо с ножом к горлу. Как подумаю, что опять с пузом, потом ночей не спать – кошмар! – Ее передернуло.

– Ну не рожай, если уж так не хочешь!

– Тебе не понять, я его люблю.

– Где уж мне! – Она что-то почувствовала в моем голосе, подняла голову, но я успела вовремя отвернуться к посудному шкафчику.

Ночью матушка ходила по квартире, скрипела дверцей холодильника, лила воду в ванной – очевидно, не могла заснуть на голодный желудок.

«Интересно, хватит у нее силы воли на пять дней? – сонно подумала я. – Надо было котлеты на всякий случай пересчитать».

С утра на работе мы с Зойкой поставили перед Ниной Адамовной вопрос ребром: или она отпускает нас в два часа по-хорошему, или мы закрываем библиотеку силой, а ее привязываем к стулу до понедельника. Она посопротивлялась немного для виду, но потом согласилась – народу в библиотеке было немного, студенты книгами успели запастись и теперь сидели дома и готовились к сессии. Счастливому Шишину я выписала с утра новый читательский билет, и он ушел, прижимая его к сердцу и унося с собой гору учебников и пособий. Я велела Зойке, если позвонит мужской голос, не звать меня к телефону ни под каким видом. С Максимом я встречаться не готова, а что касается Алика, то надо сперва выяснить, что это за птица.

Я сама позвонила подруге Ирке и договорилась, что заеду к ним поболтать. Они вечно сидят дома – как я говорила, Иркин новоиспеченный муж пишет роман, мать на пенсии, а сама Ирка дома расписывает пасхальные яйца для туристов и кормит всю семью.

Как ни странно, Иркиного мужа не было дома, оказывается, его предыдущий роман, не такой толстый, как этот, напечатали в журнале, и он поехал в редакцию получать авторские экземпляры. Надо же, оказался настоящим писателем, а я-то думала, что он придуривается, лишь бы на работу не устраиваться. Ирка загадочно улыбалась:

– Подожди, то ли еще будет!

Иркина мама Вера Александровна в отличие от моей не одержима идеей здорового образа жизни и кормит зятя на убой. Когда мы уселись на кухне с чашками кофе и целым блюдом булочек с корицей, я начала без обиняков:

– Вот что, мои дорогие, быстро рассказывайте, откуда вы взяли этого Алика, почему он такой толстый и вообще какой-то странный. И что вы ему рассказали обо мне?

– Ну, – замялась Вера Александровна, – да ничего такого особенного, но ты не сомневайся, я их семью знаю очень давно, это очень интеллигентные люди. Я с его теткой много лет проработала.

– А родители у него есть? Почему он один живет?

– Родители у него… – Иркина мать помолчала. – Ну в общем, мать его я хорошо знала, это моей сослуживицы младшая сестра. Там такая история, просто роман. В общем, был у нее кто-то, это точно, долго был, вот и родился ребенок. Но жила она все время с родителями, у них квартира большая двухкомнатная в центре.

– Я знаю.

– Да? Ты была у него?

– Нет, мимо проходила.

– Так вот, а моя-то приятельница жила отдельно со своей семьей, так что особенно подробностей не знала, а может, мне не рассказывала. Потом родители у них умерли как-то почти сразу, и Алик стал с матерью в этой квартире жить. Она умерла, когда он университет заканчивал. Оказывается, сердце у нее было больное, а она никому не говорила. Так во сне и умерла. Он очень переживал, они с матерью друг к другу сильно привязаны были. А потом, года не прошло, он женился.

– Да что вы? – Мы с Иркой вытаращили глаза. – Неужели он женат был?

– Да, несколько лет, только потом они разошлись, а детей у них не было.

– А из-за чего разошлись, раз уж вы все знаете?

– Ну, из-за чего люди расходятся? Разные могут быть причины. Но он ее очень любил, просто обожал. Какая-то там была история, он в аварию попал, и пока лежал в больнице, она себе кого-то нашла и его бросила.

– С ума сойти, как в кино!

– А я вам и говорю – просто роман. Но, Марина, – Вера Александровна стала серьезной, – еще раз тебе повторяю: это очень приличная семья, и Алик всегда был очень воспитанный мальчик.

– Н-да, мальчик, сейчас уже такой дядя. И какой-то он неконтактный. И фигура, конечно…

– Да уж, – поддакнула Ирка, – мама, ты, может, Маринке больного какого подсунула? Почему он такой толстый-то?

– Ну не знаю, – рассердилась мать, – на вас не угодишь. Можно подумать, у меня их десять для тебя припасено. Какой был, такого и нашла!