В объятиях варвара (СИ)

— Калиспера! Друзья, всех приветствую в этом прекрасном гостеприимном месте. Повод у нас не слишком великий, но когда это нам нужна была причина, чтобы отлично повеселиться? За неполный год существования мы вышли на безубыточность и получили большой заказ. Мы все большие молодцы, но хотелось бы поблагодарить одного важного для нашей компании человека…

Боже, нет. Только не я.

— …Это фактический основатель компании, придумавший нам успешную бизнес-модель, а ещё мой близкий друг — Майкл Макбрэйн! Майки, скажи пару слов. Давай, не стесняйся.

Что чувствует астронавт, падая в "черную дыру"? Чудовищную силу притяжения, которая утягивает за горизонт событий — туда, откуда не может быть возврата.

Майкл. Ещё более загорелый. Невероятный. Самоуверенный негодяй, который снова меня обыграл! Стратега до последнего момента скрывала от меня небольшая колонна, но после слов Мариоса он выступил из-за нее, как опытный иллюзионист. Под аплодисменты медленно прошел через зал ресторана, пожимая протянутые руки. Поднялся на небольшую сцену, обвел людей взглядом, нашел меня. Я откинулась на спинку стула, скрестив на груди руки. Майкл поднял свою невозможно сексуальную бровь.

Пауза не осталась незамеченной. Майкл не торопился говорить, и голоса понемногу стихли.

— Я безумно рад и горд отмечать сегодня с вами первый успех. Признаться, моя заслуга не столь велика, как пытается выставить дружище Мариос. Все дело в людях — всегда только в них. И хороших решениях лидеров. Так бывает, когда за дело берутся лучшие, — он смотрел прямо на меня и даже отсалютовал бокалом. Кто-то из гостей обернулся, и мне пришлось натянуть на лицо дружелюбную улыбку. — А теперь — as giortásoume! Давайте праздновать!

Под звон бокалов, крики и задорный свист освободившуюся сцену тут же заняла группа — и понеслось. Люди здесь умели радоваться жизни и веселиться, как будто в последний раз. Все свободное пространство заняли танцующие пары. Я встала и вышла на веранду, облокотилась о перила и уставилась на почерневшее в ночи море. Я ждала, а пульс начинал зашкаливать. Через минуту по обе стороны опустились ещё одни руки — крепкие, мускулистые, со жгутами вен, а спину обдало знакомым жаром.

— Мне всегда приходится тебя догонять. Но знаешь? Я ещё не устал. — Майкл шептал в самое ухо, теплое дыхание мурашками разошлось по шее. Сердце уже не билось, не колотилось о ребра; его стук слился в сплошной шум. Если бы мне сейчас приставили пистолет к виску и сказали бежать, я бы не сдвинулась с места, а умерла бы вот так. Прекрасная смерть.

— Ты не торопился, — каким-то чудом я смогла протолкнуть слова в парализованное горло.

— Ждать удачного момента — не значит забыть цель.

— Так значит, я твоя цель?

Мне плевать, плевать. Хоть цель, хоть мишень, хоть придверный коврик.

— Да. И всегда была.

— Зачем подсунул меня Мариосу?

Майкл обхватил меня и резко развернул. Заглянул в глаза. Боже, как он близко.

— Мари, я ничего за тебя не решал. Ты хотела уйти — я не мешал, хотя все, что мне хотелось, — это связать тебя и утащить в свою пещеру. Ты хотела выбирать — и выбрала эту работу сама, хотя могла бы продолжить поиски.

— Тогда почему, чтобы я ни выбирала, все дороги приводят к тебе?

— А ты сама как считаешь?

— Потому что мне нужен только ты, — прошептала я. Наши губы встретились на полпути.

Раньше мне казалось, что жадный поцелуй — это всего лишь романтическая метафора. Но Майкл целовал так, как пловец, нырнувший со скалы, хватает на поверхности первый глоток воздуха. Или как горький пьяница с высушенным нутром припадает к горлышку случайно попавшего в руки дорогого вина. Не самый красивый образ; но Майкл и не соблазнял, и не дразнил, а просто терзал мои губы. Мстил за то, что заставила так долго ждать.

— Здесь не так далеко до моего дома по берегу моря, — задыхаясь, я почти оттолкнула от себя стратега и, взяв за руку, утянула с веранды в темноту. Напряжённый, он последовал за мной. Я вела его по длинному пляжу, молча торжествуя и празднуя каждым шагом исполнение мечты. Несколько раз Майкл останавливал меня и сжимал в руках до боли. К дому я дошла с распухшими губами и хмельной головой, в которой не осталось почти ни одной мысли.

Когда в ночи проявились очертания приютившего меня бунгало и тусклого фонаря на веранде, я ускорила шаг, потеряв осторожность. Острая галька больно впилась в ногу; я вскрикнула и чуть не упала. Стратег подхватил на руки, донес до веранды, бережно опустил в плетеное кресло и снял сандалии.