В объятиях врага

– Потому что твою маму выселили из коттеджа, ей нечем было за него платить. А годом раньше твоего отца убили на работе при трагических обстоятельствах. И ты мне этого не рассказывал…

– Да, – отрезал Ник. – Я тебе этого не рассказывал.

Сердце говорило Занне, чтобы она протянула руку и коснулась его, ведь ему нужно было успокоиться. Голова говорила, что нужно ударить его побольнее.

– А как же так удачно совпало, что общество охра ны исторических зданий послало тебя оценить мой дом, а?

К обвинительному тону добавилось раздражение. Занна не догадывалась, что бьет по самым больным местам. Ник не выносил, когда кто-то лез в эту часть его жизни, потому что никому не доверял настолько, чтобы поделиться своей историей. А тут на него давили, когда он еще не был готов. Атмосфера накалялась. С тех пор как Ник вырос и стал самостоятельно управлять своей жизнью, никому не удавалось на него давить. Но Занна и так все знала. В защитных стенах его сокровенного прошлого пробилась брешь. Она ведь уже доверилась ему. Открыла свое сердце и поделилась болью, которая обрушилась на нее в Лондоне.

Домми… Он не слышал этого имени с двенадцати лет, когда умерла мама. Домиником он стал, когда его взяли под опеку, а Ник появился в шестнадцать лет, когда он нашел работу, позволившую ему стать независимым. Ник уже отвечал сам за себя и направлял свой жизненный путь так, чтобы никогда снова не почувствовать ту боль.

Об этом не знал никто. Даже Пит, его ближайший друг, обладал лишь отрывочными сведениями о прошлом Ника. И Пит не понимал, зачем он взялся за этот проект, хоть и догадывался, что дело было нечисто.

– Никто меня не отправлял. Я тебе ничего подобного не говорил.

– Ты прекрасно знал, что я приняла тебя за оценщика! И не сказал правды!

Ник закрыл глаза:

– Да.

Вот оно. Подрыв доверия. И Нику теперь не стать лучше. Он разочаровался в себе. Как, черт возьми, это могло произойти? Он столько лет выстраивал защиту, а эта девушка просочилась к нему в душу и легко может сделать его уязвимым.

– Но почему, Ник?

Ее чуть задрожавший голос ножом резанул ему по сердцу.

– Ты думал, я не пойму?

Он сверкнул глазами. Да разве она могла понять?

И простить его обман? У нее самой была детская травма. Занне посчастливилось найти любящий дом, и она не знала, как разрушается душа, когда тебя окружают нелюбимые люди, но знала, что значит потерять родителей.

– Занна, ты помнишь, что ты чувствовала, когда твоих родителей не стало?

Она медленно кивнула:

– Как будто мир рухнул. Я была растеряна и очень, очень напугана.

– Так было и со мной, и с моей матерью, когда отца убили. И когда я об этом узнал, мой мир на самом деле рухнул. Мама этого не перенесла. Она заболела. Дети, бравшие у нее уроки, ушли. Она забрала меня к себе на родину, но там невозможно было найти работу. Она заболела по-настоящему, у нее нашли рак, который диагностировали слишком поздно. Думаю, она сама хотела умереть, чтобы снова быть вместе с папой.

– Боже мой… Ник…

В его словах Занна слышала голос загнанного в угол ребенка. Чувствовала, как ему больно от мысли, что он не справился, что он никуда не годен. Ее сердце совершило окончательную победу над разумом, и желание успокоить Ника стало непреодолимым. Как и желание простить его.

– Сколько тебе было, когда она умерла?

– Двенадцать.

– Значит, тебя взяли под опеку?

Он коротко кивнул. Об этих годах он не собирался рассказывать. Никогда.

– Я научился блокировать воспоминания, когда моя жизнь улучшилась. Много лет я о них даже не задумывался. Пока не увидел этот дом снова. Соседний дом, в котором жила одна страшная дама.

Занна ухмыльнулась:

– Да уж… Я тоже сначала считала ее страшной. Яркая личность, это уж точно. В жизни не встречала никого, подобного ей.

А Ник в жизни не встречал никого, подобного Занне.

– Я прилетел в Новую Зеландию по совсем иной причине, – признался он. – С воспоминаниями стало трудно справляться, они нахлынули так неожиданно. А сейчас я к ним готов. – Он сглотнул комок. – Готов отдать прошлому дань почтения. – Он посмотрел Занне в глаза. – Я не мог поделиться с тобой воспоминаниями. Они были слишком болезненными, слишком личными. И… я не знал тебя.

– Но теперь знаешь.

Занна очень нежно на него посмотрела. Последний раз он видел подобный взгляд, когда… Когда мама говорила, как сильно его любит. У него до боли сжалось сердце, и ему пришлось отвернуться.

– Ты бы рассказал мне, если бы я ни о чем не узнала?

– Я собирался рассказать обо всем сегодня. Не мог не рассказать. После того как ты поделилась со мной лондонской историей. Занна, я… Я не хотел причинять тебе боль.

Ник потихоньку начал в ней разбираться. В ее глазах вспыхнул огонек – значит, она увидела в его словах правду. По ее смягчившемуся лицу он понял, что ее доверие пошатнулось, но устояло. На этот раз. Он почувствовал, как напряжение потихоньку спадает.

– Что ты хочешь сделать, чтобы почтить свои воспоминания? Ты ради этого хотел купить поместье?

– Да.