В облаках Венеры

В шлюзе слышатся звуки ударов о стены. Егор с мокрыми от пота, взлохмаченными волосами, вваливается в командный центр и с силой пинает свое кресло ногой, а затем садится в него и хватился за голову.

– Успокойся, вернемся на станцию – разберемся. – Алексей предпринимает попытку поддержать Егора, но в его собственном голосе, еле уловимо, сквозит разочарование. Провал будет иметь для всех нас очень высокую цену.

В это мгновение происходит нечто странное.

– Компьютер зафиксировал аномальные усиления электромагнитного поля и радиоимпульсы в радиусе одного километра, – рапортую я.

В следующую секунду впереди мелькает яркая белая вспышка.

– Капитан! Это молния!

– Чтоб скафандр по швам пошел! Не может быть! – Алексей прильнул к окну иллюминатора.

– Капитан, радиосвязь ловит сигнал! – я кручу колесо звука, и в наушниках раздаются крики.

Липкое чувство страха туманит рассудок, и я не сразу понимаю, что происходит.

– Команда два просит помощи! Выхожу на связь. Борт номер два, как слышно?

Ответа нет, однако, по наушникам все еще бьют страшные звуки: крики и призывы о помощи, от которых по телу раскатывается мелкая дрожь.

Запросить разрешение на Земле невозможно, связь вышла из строя. В этом случае, согласно инструкции, необходимо немедленно вернуться на станцию. Но в настоящей ситуации это значит оставить вторую команду в опасности, а возможно бросить их погибать.

– Километр на восток, – командует Алексей. – Пока будем думать, их корабль начнет падать на нижний слой облаков.

Я корректирую курс ракеты, но сблизиться с воздушным судном, неуправляемо парящим в атмосфере, оказывается не так просто. Горячий ветер, бушующий в облаках, сносит их в сторону. Наша ракета тоже попадает в воздушный шторм.

– Вибрация усиливается. Акселометры засекли изменения в показателях, – докладываю я встревожено.

– Женя, на сколько?

– Больше, чем хотелось бы.

– Они снижаются! На их корабле сменился центр масс, – в моем голосе звучат панические нотки.

– Если сейчас исчерпаем запасы топлива, можем и сами не вернуться, – Алексей отрывается от монитора и оборачивается ко мне и к Егору. – А еще мы нарушаем инструкцию, вы же понимаете… понимаете, что нас за это могут отстранить от полетов, и возможно даже навсегда.

На принятие решения остаются секунды. Сквозь страх сознание расщепляет слова сказанные командиром. Потеряв право пилотировать ракету максимум, что ждет меня, это старый ржавый грузовоз, а ведь летать для меня это как дышать… Но размышлять дальше нет времени. Я киваю Алексею. Егор тоже.

Мы переглядываемся и понимаем друг друга без слов. Алексей поворачивает на себя рычаг.

Ракета рвется вперед. Первая ступень исчерпывает запасы топлива и отделяется от корабля. Поймать воздушное судно противников оказывается непростой задачей. С пятой попытки нам все же удается завершить стыковку. Егор спешно экипируется, выходит в шлюз и бежит на борт корабля второй команды. Алексей доверят мне управление, а сам спешит на подмогу Егору. Через минуту Егор возвращается с пилотом эвакуируемого экипажа, находящемся без сознания. Он передает пострадавшего Алексею, а сам бросается спасать остальных. Помогает хромающему «перебежчику» идти, подставив свое плечо, но порывом ветра корабль трясет так, что Егора вместе со вторым извлекателем отшвыривает к стене и Егор принимает весь удар на себя. С трудом поднявшись, ковыляя, он возвращается в шлюз. Внешняя дверь закрывается.

Эвакуация завершена, включается вторая ступень. С учетом того, что корабль избавился от массы первой ступени, но членов экипажа стало в два раза больше, аппарат совершает внезапный рывок.

В глазах двоится от «болезни ускорения», Егор корчится в кресле, хватаясь за бок, и сыплет проклятья, которые я не слышу, но их не трудно расшифровать по губам.

Когда ракета набирает нужную высоту, я отстегиваю ремни кресла и принимаюсь помогать пострадавшим.

– Что ищешь? – обращаюсь к Егору, заметив, что он потрошит оставленную мной аптечку.

– Не видела бинт? Охлаждающую подушку нашел, а вот привязать ее нечем.

Я молча киваю в сторону иностранца с перевязанной головой.

Егор вздыхает и скованным движением приподнимает футболку, под которой уже наливается огромный кровоподтек.

– Кажется, ребро сломал, – стонет он, прикладывая гипометрический пакет к больному месту.

– Сейчас, погоди. – Я убегаю и возвращаюсь с мотком синей изоленты, а Егор хохочет, одновременно корчась от боли. С помощью этого гениального изобретения человечества я приматываю охлаждающий пакет к его футболке.

Когда первые эмоции отпускают, вместе со спасенным экипажем, в окно иллюминатора, мы наблюдаем, за тем, как оставленное воздушное судно медленно теряет высоту и скрывается за пеленой желтых облаков. Перепуганные и уставшие, мы добираемся до орбитальной станции МКС-Венера.

Никто на станции не знал, что произошло с нами в облаках, ведь связь прервалась, оттого, в лицах встречающих нас медиков и специалистов читается тревога и любопытство.

То, как они смотрят на перемотанного синими полосами Егора, вызывает во мне очередную улыбку.