В облупленную эпоху

Я сказал и напомнил, что этим болею и сейчас.

— А я думал, — сказал Боря, — если человек сознает, что он этим болен, то он вовсе не болен… Слушай, а ты… — и он замолчал.

Я похлопал Борю по плечу: мол, не стесняйся.

— Ты ответственен за свои поступки? Я имею в виду — перед законом? — Сказав это, Боря как бы стал меньше ростом. Я ответил, что мне не приходилось попадать в такие ситуации, но судить меня нельзя.

— В этом что-то есть, — поджал губы Боря. — Ты не обижаешься?

Я ответил, что не обижаюсь, и мы оказались на засыпанном щебенкой дворе. Под навесом над входом в кухню ресторана, в дрожащем свете фонаря, какие-то сутулые грузили в фургон ящики с пустыми бутылками.

— Здорово, Борис, — кивнул один из них Боре. — Не хватает?

— Здорово, — отозвался Боря. — Вот, — указал он на меня, — в зале сумку забыл, а в сумке паспорт. Без паспорта не селят!

Один из сутулых кивнул и придержал дверь, за которой я увидел темно-красной краской выкрашенные стены, уходящий в глубь темный коридор. Боря похлопал по стене в поисках выключателя, и коридор осветился. Мы прошли несколько шагов, вместе с коридором сделали крутой поворот, ноги Бори разъехались на скользком кафельном полу, он упал, ударившись затылком.

Я спросил, все ли с ним в порядке, но Боря не ответил, а когда я наклонился к нему, то обнаружил, что он без сознания. В этот момент от двери окликнули:

— Борис!

Пока я соображал, что же делать дальше, свет в коридоре погас, дверь закрылась, лязгнул навесной замок. Я отправился на поиски выключателя, заблудился и очутился на кухне, где на меня с грохотом обрушились липкие кастрюли. Я изо всех сил пнул одну из них ногой: она, словно живая, запрыгала по полу и, гудя, постепенно затихла. Я пошел дальше и наконец уткнулся лицом в пыльную гардину: за ней был зал ресторана, весь в полосах лунного света, и моя сумка спокойно лежала в одной из полос у ножки стола.

Я поднял сумку, и тут со мной произошло то, чего я обычно боялся: откуда-то, быть может, от той самой стены, где в темноте так же, как и при свете, ярилось гостеприимством трио в кокошниках, ко мне устремилась ярчайшая вспышка, за которой, в соответствии со всеми физическими законами, запаздывая, летел невыносимый, лиловый многоголосый грохот, толкнувший в продавленное, из искусственной кожи, кресло, заставивший зажмуриться. И вспышка и грохот длились мгновение, но когда я открыл глаза, то заметил, что полосы лунного света значительно удлинились.

Я подумал, что надо бы разыскать Борю, выбросил из вазочки на столе букетик поникших ромашек, выпил залпом холодную и горькую воду, поднялся и нашел Борю сидящим на разделочном столе: болтая ножками, он грыз капустную кочерыжку, над ним гудела и мигала одинокая лампа дневного света.

— Ну, и попал же я с тобой в переплет, — сказал Боря, с хрустом откусывая от кочерыжки, осторожно, кончиками пальцев ощупывая затылок.

Я спросил — не знает ли он, который час. Боря только пожал плечами. Лампа дневного света мигнула и погасла, я достал из сумки фонарик и универсальную японскую отвертку в футляре.

— А ты сейчас женат? — спросил Боря. Я ответил, что формально да, но фактически нет, так как с женой не живу, и предложил попытаться выбраться.

— Делай, что хочешь, — сказал Боря, — только мне ни в коем случае нельзя в милицию. Если я туда попаду, то они вместо того, чтобы дать мне уехать по вызову, с превеликим удовольствием отправят меня на зону. Им нужен только повод. Ты понимаешь?

Я не понял, о каком вызове он говорит, но сказал, что мне тоже не хочется в милицию, порылся в сумке, достал пачку сигарет и спички, мы закурили.

— А вот я так и не женился, — сказал Боря, с шумом выпуская дым, — как-то не успел, как-то разбросался… — Он помолчал и предложил:

— Хочешь расскажу про свой последний роман?

Я сказал, что послушаю с удовольствием, но после того, как мы покурим, нам надо будет все-таки выбираться.

— Конечно, конечно, — согласился Боря, — но ведь одно другому не мешает… Она была женой одного крупного деятеля. Когда-то мы с ней работали вместе, правда, недолго. Потом она вышла замуж, родила дочь, потом сразу сына и стала домохозяйкой. Потом снова начала работать, но уже не на старом месте, а там, куда ее устроил муж, где-то что-то продавала за границу или покупала там, точно не знаю…

Я перебил Борю и спросил, кто он сам по профессии.

— Это к делу не относится, — отмахнулся он, но я все-таки попросил его ответить. — Да не сбивай ты меня! — он даже разозлился.

Я попросил не злиться и продолжать.

— Ну, так вот… Однажды она заехала к нам. Мы готовили к сдаче один очень важный объект, и ее муж был у нас с инспекцией. Как-то получилось, что мы с ней разговорились, а через несколько дней — ее муж как раз уехал в очередную заграничную командировку — иду я по улице, и вдруг рядом останавливается тачка, и она мне оттуда: «Боря, привет!» Тебе интересно?

Я сказал, что интересно.