В обнимку с ураганом

Прежде чем отправиться в полет успеваю заметить, как устремляются в воду мои босоножки, которые я настолько старательно оберегала, что предпочла идти босиком. На это уходит доля секунды, дальше я задом прикамняюсь в ручей. Вся горная порода Кавказа одновременно вонзается в мою пятую точку, ногу и руку, которой я изловчаюсь защитить голову. В глазах темно. Вода падает сверху, вода течет мимо меня, а еще вода непроизвольно льется из глаз.

— Ты жива? — подруга спрыгивает с камня и помогает мне подняться.

— Ты что с сума сошла, — истерично кричу я, от боли не в состоянии сдерживаться, — неужели нельзя было спокойно забраться? Здесь же места валом!

Мокрое холодное платье мгновенно заставляет кожу покрыться мурашками, я начинаю дрожать, а зубы насмешливо отбивают задорную чечетку то ли из-за холода, то ли это нервное, то ли болевой шок.

— Девочки, — перепуганная Настёна виновато смотрит на меня, — я побегу за помощью. Наташа, ты сама идти сможешь? Может, плюнуть на твои босоножки? Босиком тут идти очень тяжело. Практически невозможно.

Уже и сама понимаю, что с босоножками придется расстаться. Мокрая, с адской болью во всех частях тела и босиком я никогда не дойду до конца ущелья. Приседаю и шарю руками вокруг себя в надежде нащупать босоножки, но никак не могу их найти. Танька обходит камень кругом, смотрит в метре от него и дальше. И бессильно разводит руками. Настёна понимает все без слов.

— Я попрошу, чтобы они какую-нибудь обувь захватили, — кричит она, отдаляясь от нас, — девчонки, минут тридцать вам придется подождать.

— Класс, — подбадривает меня Танька, — как в фильме-катастрофе. Правда, дождь хиловат. Здесь нужен ливень.

— Ты в своем уме, — мой хриплый вопль не знаком даже мне самой, — у меня все тело болит! Посмотрела бы я на тебя, если бы ты шваркнулась на камни своим костлявым задом. Я бы тогда, возможно, тоже восхищалась бы обстановкой. Но я не такая извращенка.

— Да, ладно тебе, — меняет тон подруга, — я же нечаянно. Не рассчитала. Кто ж знал, что он такой скользкий. Ну хочешь, я тебе свои босоножки отдам, а сама пойду босиком, а?

Не дожидаясь моего ответа, она снимает мокрые штиблеты и надевает их мне на ноги, словно маленькому ребенку. Вот за что мне нравится моя коллега, так это за то, что несмотря на всю бесшабашность и буянистость, она настоящий друг. Злость на непутевую защитницу тут же куда-то уходит, и мы под веселый матерок Таньки, ищущей места, куда можно поставить босую ногу, медленно выдвигаемся дальше.

Гляжу на мучения своей ходячей катастрофы и внутренне борюсь с чувством вины. В самом деле, не она идет мокрая и корчится от боли. Я пострадавшая сторона, которая не по своей вине грохнулась с камня вместе с босоножками. А значит, мучения Таньки абсолютно правомерны. Но почему-то мне эта совершенно правильная логика мало помогает, и чувствую себя крайне неуютно.

Настёна приводит работника, когда мы уже видим выход из ущелья. Оказывается, мы прошли его практически полностью. Невысокий щуплый парень оглядывает нас с головы до ног и, увидев, что все туристы живы и вполне целы, на всякий случай предлагает свои услуги по транспортировке. Подруга подзывает его к себе. Встав рядом с ней, спасатель убеждается, что она выше его чуть ли не на голову. Танька выразительно фыркает. Парень пожимает плечами, мол: «Баба с возу, кобыле легче», и выдает ей видавшие виды вьетнамки, после чего мы относительно бодрым шагом продолжаем путь. Относительно не только потому, что от боли я передвигаюсь чуть быстрее черепахи, а еще потому что от дождя ступени лестницы, по которой выбирамся из ущелья, и дорожки наверху стали скользкими, так что идем на разъезжающихся ногах, цепляясь за деревья.

Кассир, продавшая нам билеты, сочувственно оглядывает нашу компанию.

— Девочки, вы так долго, — качает она головой, — мы уж волноваться начали.

— А не пробовали предупреждать посетителей о рисках и трудностях? — наезжает на нее Танька, — мы вообще-то деньги платили. Могли бы хоть как-то их отработать.

Глаза женщины тут же становятся стеклянными, по типу: «Ну-ка попробуйте мне что-либо предъявить». Дергаю подругу за руку. Вот сейчас мне точно не до скандала. В конце концов, это я больше пострадала. Хотя и ее босоножки теперь больше подойдут в качестве домашних тапочек.

Следуя привычке моей мамы, делаю себе уже не знаю какую по счету зарубку: «Всегда брать с собой на прогулки по природным местам легкие вьетнамки». Конечно, эта зарубка работает только летом, но таких уточнений я не стала делать. И так понятно. Мы с Танькой сегодня испортили свои босоножки, точнее, мои просто помахали мне лапками. Но ведь, вместо босоножек я могла бы надеть кроссовки. Что уж может быть удобнее для прогулки по лесу и ущелью? Так вот с кроссовками случилось бы то же самое. Они промокли бы в воде и испортились, что было бы еще хуже, потому что в них мне надо ехать в Москву. Короче, все не так плохо.

***