В очереди за счастьем (СИ)

Решительно направляюсь к ним. Тем более, что пройти мимо всё равно у меня не получится.

В этот момент калитка распахивается и вылетает Соня.

— Макар, я люблю тебя… — раздается на всю улицу. Аглая… Да что ж она не заткнется-то?!

Я смотрю на дочь, она смотрит на меня, потом на отца.

— Что это еще за шлюха, папа? — звонко интересуется, заметно побледнев.

Глава 12

Наташа

Смотрю на сцену, что разворачивается передо мной, и душа рвется от того, что мне сейчас предстоит сделать. Мне сейчас предстоит разрушить мир самых близких мне людей — своих детей, которым я сама прививала веру в любовь. В то, что она действительно существует. Что теперь я им буду говорить, когда сама эту веру потеряла? Как убеждать кого-то в том, во что сама больше не веришь?

И почему-то сознание отбрасывает меня в ясный весенний день, когда это случилось. Когда я узнала, что живу во лжи.

Прошлое

Всё, что я планировала сегодня сделать, я сделала. Поэтому потягиваю чай из большой синей кружки. Заслужила.

Внезапно дверь распахивается, а на пороге служебного кабинета появляется взлохмаченный заместитель прокурора Максим Дмитриевич Ильин.

— Наташ, — интонация его голоса мне не нравится, слишком жалобная, — Съезди в соседний город. Там девочка из окна выпала. Маленькая совсем, полтора годика. Сергей Леонидович просил, чтобы кто-то от наших поехал.

— Сегодня же Крамской дежурит, — замечаю вполне резонно. Без претензий, но вполне обоснованно. Конец рабочего дня. Ситуация трагичная. Дома меня ждут дети.

— Он… Это… — зам. прокурора прочищает горло, не зная, как выкрутиться.

— Опять?! — я вскидываю на него глаза. Крамской любит праздный образ жизни, что неудивительно, учитывая, кто у него папа. Зачем только работать пошел? Если здесь в основном появляется лишь в день зарплаты… Наверное, уже пьян. Зам. прокурора вслух такого не скажет, не хочет связываться.

— Наташ, это лично моя просьба. Завтра можешь взять выходной. Ребенку полтора года. Случай получит общественный резонанс. Нужно, чтобы от нас поехал грамотный человек.

— Девочка мертва? — спрашиваю уже потише.

— Нет, выжила. Но травмы серьезные, сама понимаешь.

— Понимаю, — отказаться невозможно, хоть я пытаюсь трепыхаться. Все-таки личная просьба прокурора.

— Хорошо, я съезжу. Мне нужно три минуты, чтобы домой позвонить, предупредить.

Зам. прокурора скрывается из дверного проема, прикрывая за собой дверь, явно довольный полученным согласием. Я не рада. Да и чему тут радоваться. Только бы девочка выжила. Это тягостное, давящее состояние в случае чьей-то смерти, когда уже ничего нельзя исправить.

Я набираю номер мужа. Последнее время он вечно занят, но сегодня ему придется найти время на семью.

Идут гудки, Макар не берет трубку. Потом приходит сообщение: "Я на объекте." Хочу было написать, что я тоже на работе, но мужчина в семье — главный и принижать его роль ни в коем случае нельзя.

Звоню Егору, рассказываю о том, что задержусь. Он недоволен, так как проводит время с друзьями, но собирается и едет домой к Соне и Арсению.

Мне выделяют машину. Не отказываюсь. Неизвестно, что там. А я всё же женщина. Вдруг после не смогу сесть за руль…

Соседний город — курортное местечко. Мы с Макаром сами любим ездить сюда за шашлыками. Они тут вкусные.

Меня подвозят к местной гостинице. Здание не слишком высокое — пять этажей, но если падала с верхнего, то все равно высоко. В такие моменты радуюсь, что работаю не в следственном комитете. На них вся грязь. Мне же остается только проконтролировать работу остальных, составить отчет и доложить лично прокурору, были ли какие-либо серьезные нарушения и требуются ли масштабные проверки. Выполняю свою работу и где-то часа через два, когда уже не буду мешать работе следователя и экспертов, решаю посмотреть номер, из которого выпала девочка.

Если бы не это, я бы так и осталась в счастливом неведении. Не знаю, как долго. Может быть, всегда?

Наверху два крыла, в одном ведутся необходимые мероприятия, во втором все по-прежнему. Прекращать работу гостиницы в этом случае — ничем неоправданный произвол. Молодая мамочка не доглядела за своей дочкой, и вот результат.

Лифт привозит меня наверх. Делаю шаг в коридор и взгляд натыкается на целующуюся парочку, которая вот-вот повернет за угол и скроется из вида.

Помните то ощущение, когда проливаете на себя кипяток? Первые мгновения — не больно. А потом кожу начинает нещадно жечь.

Вот и у меня сейчас похожее чувство. Что на меня сверху вылили ведро кипятка. И мне бы закричать так, чтобы стекла полопались. А я молчу.

Смотрю и молчу.

Мужчина, что жадно целует девушку-блондинку, мой муж. Макар.

Вдох, похожий на всхлип, делаю, когда они скрываются за поворотом гостиничного коридора. И дальше меня вслед за ними ведет неведомая сила. Я будто под гипнозом иду туда, куда ушли они.

Хоть это и глупо. Я не знаю, в какой они номер зашли.