В очереди за счастьем (СИ)

Вечером еду к нему. Валя встречает меня приветливо, уже накрыла стол на улице. Яшка еще не приехал. Сажусь в тенечке, наблюдаю, как носятся его пацаны. Пора остепениться и самому. Отец последний месяц рассказывает мне про дочь знакомых. Умницу, красавицу, отличницу. А я… Я, как придурок, по ночам смотрю эротические сны, где меня выдаивает сероглазая ведьма. Кто кого трахал в последний раз, я так и не понял.

Яшка появляется минут через сорок. Вымотанный. Это тоже бросается в глаза. Целует жену, мальчишки его облепляют. Видно, что соскучились. Чувствую себя лишним. Но он как-то ухитряется все развернуть так, что никто никому не мешает. Да и времени не мало уже. Где-то через час Валя уводит детей спать.

Вываливаем друг на друга то, с чем не можем разобраться. Под коньяк. Понемногу отпускает. Пьём, но не пьянеем. Закуска хорошая.

— Чем ты так Федора Михайловича прогневил?

Не хочется вдаваться в подробности.

— Жену предполагаемого партнера отодрал. На неформальной встрече.

— Чего? — ржет Яшка.

— Того.

— Ну, ты даешь! Вроде не пацан.

— Да, бля… Не хочу об этом, — странно, но никому о том, что случилось между мной и Наталией Протасовой, я не рассказывал. Даже в общих чертах.

Ни отцу. Никому другому. И сейчас не хочу. Как блок какой-то стоит.

— Не хочешь — не говори, — Яшка всё понимает, — Ночевать у нас останешься?

— Нет. Я с водителем.

Какое-то время еще сидим. Потом у Абрамова звонит телефон. Он отвечает. Хотя уже очень поздно, и он пьяный.

— Да! — сначала его голос безмятежный, но после первой фразы невидимого собеседника, Абрамов меняется.

Кажется, даже протрезвел.

— Ты в больнице? Я приеду.

Ему что-то отвечают. То, что ему сказали, его злит.

— Нет! Надо!

На этом разговор заканчивается.

— Марк, я пойму, если откажешь. Мне срочно надо смотаться на историческую родину. Сам за руль сесть не могу, — Абрамов никогда не ездит пьяным за рулем. При мне однажды начистил морду одному из своих, кто полез за руль, выпив.

— Не вопрос. Я с тобой покатаюсь. Может пригожусь.

Он бормочет в ответ:

— Это вряд ли, — но не спорит.

Заходит в дом, чтобы предупредить Валю. Я жду скандала. Ну, не бывает идеальных женщин. Не бывает.

— Позвони мне, когда что-нибудь станет известно, — жена выходит его провожать. Лицо — озабоченное.

Мы грузимся в машину. Ехать не так, чтобы далеко. Часов пять.

В салоне решаюсь спросить:

— Что стряслось?

— Одному очень хорошему человеку нужна моя помощь, — и на этом всё. Все объяснения закончились.

Ночная трасса свободная. Водитель держит максимальную скорость. Доезжаем даже за четыре с небольшим.

Въезжая в город, Яков снова звонит и после разговора поясняет, что нам нужно в вторую городскую больницу.

Подъехав, выходим на улицу. Конец августа, пахнет яблоками. Больница на окраине города. Мы практически протрезвели, только фонит от нас. Прохлада приводит в себя еще быстрее. Начинает рассветать.

Яков направляется в приемный покой. Зачем-то иду за ним, хотя он сказал, что могу остаться в машине.

Входим в помещение. Сонные медсестры недовольно на нас посматривают, но благоразумно молчат. Затишье. Вроде и нет никого. Кроме сжавшийся фигурки на пластиковом стуле в самом темном углу.

Абрамов торопиться к ней, окликает:

— Нат! — женщина поднимает голову.

— Яш… — только имя, но в нем столько всего. Так не разговаривают с посторонними.

Я словно получаю удар в солнечное сплетение. Понимаю, из-за чего. Но это абсолютно нелогично. Я знать ее не знаю. Однако факт на лицо, меня скручивает дичайшая ревность.

Всего лишь от того, что она другого мужика позвала по имени.

Она и с Абрамовым тоже отжигала, как со мной? Против воли руки сжимаются в кулаки.

Наташа меня не замечает. Всё ее внимание приковано к Якову, который опустился возле нее на корточки и взял ее ладони в свои.

— Яш… — повторяет она, а мне хочется лезть на стену, — Как же так? Неужели я всё это время жила с монстром?

Он ей не отвечает, а я стараюсь включить голову. Это, пздц, как не похоже на любовное свидание.

— Как это произошло? — Яков задает вопрос, оставаясь в том же положении.

— Он к городу подъезжал. У нас завтра, то есть сегодня уже, заседание. Его машину расстреляли из автоматов. Это какой-то дурной сон. Макар не мог… Не мог же?

— Нат… — Абрамову достаточно произнести ее имя, как она вся сникает. И торопливо добавляет:

— У него жена молоденькая совсем. Ребенка ждет. Ей рожать скоро. Как я ей в глаза буду смотреть, если Роберт не выживет?.

— Не сгущай краски и не впадай в истерику. Ты говорила с врачами?

Жестко. Но действует.

— Пробовала. Всё, чего добилась — идет операция.

— Сколько часов?

— Семь-восемь.

— Пойду, я счастья попытаю. Помашу корочками. А, — Яшка вспоминает о моем существовании, — Это мой друг — Марк.

Потом говорит, обращаясь ко мне.

— Это Натка, — и уходит.

Мы остаемся вдвоем и тупо пялимся друг на друга. Эта встреча, как чья-то шутка.

Жду какой-то реакции, но ее, видимо, не будет.

Присаживаюсь на соседний стул и предлагаю:

— Поговорим? — мне достается взгляд из разряда: "Сейчас вот вообще не до тебя."