В очереди за счастьем (СИ)

А я… Я обнаружила, что люблю себя сильнее, чем его. И это правильно. Так и надо. Нельзя растворяться в другом человеке, ему это не нужно. Он будет этим лишь пользоваться. И я потихоньку выкорчевывала Макара из себя, из своей сущности, сводила наше общение к необходимому минимуму. Это было нелегко. Порой настолько трудно, что я почти разочаровывалась в жизни. Но я это делала, зная, что после смогу расправить крылья и полететь, вместо того, чтобы ползти раздавленным червем.

Спустя пару недель мне позвонила Алевтина Ильинична и пригласила прогуляться в парке возле прокуратуры. Я отложила дела, благо ничего срочного не намечалось, и сказала, что буду ждать ее в три часа дня.

Как всякий занятой человек она не опаздывает. Умеет ценить чужое время.

Появляется вовремя. Лето наступило. Но сегодня не жарко. На небе пробегают тучки. И холодный ветер заставляет кутаться в теплый кардиган.

— Здравствуй, Наташа, — цепкий взгляд сканирует меня от пяток до головы.

— Здравствуйте, Алевтина Ильинична.

— Давай пройдемся, — предлагает женщина, и мы с ней неторопливо идем по выложенным желтой плиткой дорожкам.

Прогулка продолжается минут пять, прежде чем моя знакомая начинает говорить.

— Узнала, что Макар тебе изменяет?

Хочется с шипением втянуть воздух, потому что этот вопрос, как удар хлыста. Она это знала! А я — нет… Вот воистину жена все узнает последней.

Загоняю все вглубь себя. Моя боль — она лишь моя. Люди жестоки, поэтому никогда не показывайте свои слабости. Вас не будут жалеть. Вас растопчут.

— Да, — мой голос звучит ровно. Так, как должен.

— Ну… Рано или поздно это должно было случиться, — подводит она черту под моим длительным браком, — И что теперь? Он требует развод?

Макар ничего не требует. Он создает мне невыносимые условия, в которых мне не останется ничего, кроме как уносить ноги. Но этого я не собираюсь озвучивать. То, что происходит в моем доме принадлежит лишь мне. Папа всегда говорил, что в общении с другими людьми нужно говорить ровно столько, сколько нужно, чтобы достигнуть собственных целей. Ни в коем случае не больше.

— Нет.

Алевтине Ильиничне и не нужно много слов. Она видела эту жизнь без прикрас.

— Тогда сама? Обиделась? Разгордилась? А скажи-ка мне, голубушка, на что ты будешь трех детей содержать? Они ведь привыкли жить на широкую ногу. Да и ты никогда не питалась черным хлебом.

Не к добру такие разговоры.

— Надеюсь, ты не думаешь, что твоей не слишком большой зарплаты будет хватать на все твои хотелки?

Делается откровенно страшно. Я привыкла к материальному благополучию и не представляю себе другую жизнь. Знаю, что она бывает. Но сама я такой не жила. И мне не хочется начинать.

Вопросительно смотрю на нее. Если она начала говорить, то продолжит. Иначе бы не приехала.

— Рассчитываешь на честный раздел имущества? Так его не будет. Бизнес не принадлежит твоему мужу. Его владелец — его отец. А Макар — наемный работник со скромной зарплатой в сорок тысяч рублей. Сама посчитаешь размер алиментов?

Во рту пересыхает.

— И все? Больше у Макара ничего нет?

— Ваш дом, который находится в совместной собственности. При разводе и его придется делить.

В груди рождается ощущение воздушного шарика, который проткнули длинной, острой иглой.

— Давно он перевел бизнес?

— Пять лет назад.

Слишком давно. Я ничего не смогу оспорить.

Мы идем бок о бок еще какое-то время. В голове бьется только одна мысль — что мне делать? Как из этого всего выгребать?

— Знаю, ты не спрашивала, но я все же скажу. Не горячись, Наташ. Наступи своей гордости на горло. Макар — щедрый мужик. Самый богатый бизнесмен в области. Он ни на тебя, ни на детей ничего не жалеет. Чего тебе еще? А то, что бабы у него другие. Наплюй и забудь. Не сотрется у него.

И опять этот ее сочувствующий взгляд, от которого мне хочется удавиться.

— Пора мне. Думаю головой, девочка.

Она уходит, а я стою и смотрю ей вслед, чувствуя себя загнанной в ловушку.

Машина Алевтины Ильиничны притормаживает на углу, она садится на заднее сиденье. И в этот момент внутри меня что-то щелкает. Я бегу к машине прокуратуры, в которой за рулем сидит наш водитель — молодой, улыбчивый Саша.

— Саш, не занят?

— Нет, — он удивленно на меня посматривает.

— А давай за той машинкой покатаемся. Вот очень надо.

Я его иногда прикрываю, поэтому знаю, что не откажет. Мы садимся на хвост машине налоговой, которая отъезжает совсем недалеко. Алевтина Ильинична выплывает из своего служебного транспорта и идет к открытому кафе. Садится за столик.

А я чувствую желание убивать.

Потому что за столиком ее ждет мой муж. Макар.

Глава 6

Наташа

В то, что я вижу перед собой, просто совпадение, мне верится также, как и в то, что сейчас здесь высадятся марсиане. Мысль, подойти и спросить, что муж и начальник налоговой делают вместе в кафе, отбрасываю сразу. Как и мысль о связи между ними — Алевтина на семнадцать лет меня старше и явно не походит на гламурную Глашеньку. А вот то, что многие чиновники с удовольствием подхватывают кусочки из рук моего пока что мужа, это, увы, реальность.