В одном чёрном-чёрном сборнике…

– Слушай, тогда… – заговорщицким тоном продолжил Дмитрий Палыч. – Раз такое дело, то, может, ты мне продашь свой дом? Ты его в одиночку явно не тянешь, а деньги банку тебе всё равно отдавать придётся…

После этих слов Андрей встрепенулся.

– Что? – переспросил он.

– Говорю – может, подумаешь о том, чтобы дом ваш продать? – повторил сосед. – Ты с ним вообще не справляешься – вокруг вон всё заросло, стены и крыша уже, смотрю, тоже под ремонт, крыльцо вон всё почти прогнило…

– Нет, – резко ответил Андрей.

– Что «нет»?

– Дом не продаётся.

Дмитрий Палыч недовольно цыкнул, глядя Андрею прямо в глаза.

– Ты же понимаешь, что банк тебя в покое не оставит? – спросил он. – Либо они у тебя этот дом заберут, и ты им ещё останешься должен, либо я могу его купить, и ты все свои долги закроешь и спокойно переедешь в другое место. Если надо, я тебе даже какую-нибудь квартиру подешевле найду. И все от этого только в выигрыше – я участок свой расширю, а ты мало того что без долгов, так ещё и при деньгах останешься…

– Нет, – снова резко ответил Андрей, не отводя взгляда от черной фигуры в конце улицы…

Дмитрий Палыч тяжело вздохнул.

– Не дури, Андрюха, – сказал он. – Подумай ещё. Я, если что, сам знаешь, вон тут за соседней дверью. Если надумаешь – всегда знаешь, где меня найти.

– Не надумаю, – категорично ответил Андрей.

– Ну ладно, ладно, – поднял руки сосед. – Посмотрим ещё.

Андрей молчал. Его взгляд был по-прежнему прикован в одну точку…

– Да куда ты там всё пялишься? – удивленно спросил Дмитрий Палыч, разворачиваясь и закрывая собой чёрный силуэт в конце улицы. – Что там такое-то увидел-то?.. Нет вроде ничего…

Когда он повернулся обратно к Андрею, то фигура в конце улицы уже исчезла.

– Ладно, – сказал сосед. – Бывай, Андрюх. Ты давай там с плеча не руби. Подумай хорошенько, взвесь все «за» и «против», бюджеты свои подсчитай. Ты парень неглупый, так что, думаю, сам поймёшь, что к чему, да? А как надумаешь, то сразу приходи – моё предложение всегда в силе. Договорились?

Андрей снова промолчал.

– Ну всё, счастливо, – сосед махнул рукой и спустился с крыльца. – Думай, Андрюха, думай…

Он захлопнул дверь и принялся по новой защелкивать всё замки. Предложение соседа было неприемлемым и диким. Андрей никогда не продаст этот дом. Только здесь он чувствует себя в безопасности, только здесь все самые теплые воспоминания из его жизни и только здесь… Андрей прошёл к двери в мамину спальню. Немного постоял в неуверенности, после чего повернул ручку и открыл её. Внутри всё было практически так же, как и в ночь её смерти. Все вещи были на тех же самых местах. Изменилось только то, что на кровати лежал огромный сверток из простыни, потемневший за эти два года и оставивший вокруг себя большое засохшее тёмно-зеленое пятно на матрасе. Когда-то его ткань была белой, но время не щадит ничего. Андрей аккуратно присел на край кровати, стараясь не прикасаться к пятнам, и с любовью взглянул на огромный свёрток.

– Всё хорошо, мамочка, – сказал он ему. – Я ни за что не продам этот дом.

Свёрток из простыней был самодельным саваном для тела его матери. Андрей так и не решился её хоронить, соврав всем, что просто провёл кремацию. Ему было сложно представить, что мама покинет их дом и больше сюда никогда не вернется. А таким образом она всегда оставалась рядом с ним… Первое время его доводил неимоверный смрад, исходящий от разлагающегося тела, но сейчас всё стало нормально. За два года весь трупный запах выветрился, и теперь можно было спокойно заходить в комнату, не боясь расстаться со всем содержимым собственного желудка. Правда, Андрея это не особо останавливало и раньше. Он мог часами сидеть возле кровати, читать что-то вслух или обсуждать с мамой последние новости, делиться с ней своими переживаниями… Конечно, она ему не отвечала, но от этих монологов Андрею становилось чуть легче. Теперь же с помощью того странного телефона он может говорить с ней по-настоящему. Однако это отнюдь не значило, что теперь стоит избавляться от её тела…