В одном шаге от любви

Катя ощутила, как её подняли, а в следующее мгновение они оказались на диване, при чем она сидела верхом на Стасе.

– Хотел побыть чутким парнем и дать своей девственнице время на восстановление.

На Кате остался лишь бюстгальтер, который Стас снял за пару секунд. Его горячие ладони тут же накрыли грудь поглаживая большими пальцами соски.

– Чуткость и ты не совместим.

Катя наклонилась к нему снова поцеловала. Она уже не стеснялась своего голого тела перед ним. Ей нравилось видеть восхищение и желание в глазах Стаса. Пожалуй, это заводило гораздо больше, чем просмотр порно.

Она гладила его татуировку ровно по тем линиям, которые он ей указал, видела, как мутнеет его взгляд, как пальцы сильнее впиваются в её бедра.

– Боюсь я не смогу себя сдерживать.

Катя улыбнулась одними уголками губ.

– А я разве просила?

– Нет.

Стас резко развернул её, и вот уже она лежала на спине, а он возвышался над ней. Всё происходило быстро и неуклюже. Но когда ощутила его горячий, твердый член в себе как будто всё замерло. Катя выгнулась уперевшись в его грудь рукой.

– Медленнее…– выдохнула.

Стас застыл, какое-то мгновение не двигался, целовал её губы, будто отвлекая от неприятных ощущений.

Первое движение было не смелым, пробным. Ресницы Кати затрепетали, но всё было не так уж и плохо.

– Ты без презерватива?

Брови Стаса выгнулись.

– Черт, мы все тогда использовали…

Катя тихо засмеялась. Эта ситуация как раз для пошлых шуток для стендапа на тв. Но черт  с ним, с этим презервативом. Сейчас она хотела только Стаса.

Коснувшись ладонями его небритого лица, Катя ощутила колючую щетину.

– Что ты там говорил про сдерживание?

На губах Стаса появилась кривая усмешка.

Он начал двигаться, медленно, а потом быстрее. Катя ухватилась за его шею, не сдерживая своих стонов. От соприкосновения кожи к коже, по комнате раздавался пошлый звук шлепков. Между ними хлюпало так будто кто-то налил целый тюбик смазки.

– Я, блядь, сейчас кончу.

Слова Стаса прозвучали отрывисто и тяжело. Катя только притянула его к себе ближе.

– Не останавливайся.

Катю затопило странное чувство, болезненного наслаждения. Казалось, Стас так глубоко в ней, что уже почти стал с ней одним целым. Он резко вонзался, до тех пор пока шум в голове Кати не взорвался оглушительным фейерверком.

Не было сил кричать  и она застыла в немом крике, хватая ртом воздух, которого как будто стало не хватать.

Внутри было безумно горячо, а от прилившей крови будто всё распухло.

Стас не долго мучил её своей тяжестью, не отпустил в душ, а вновь затащил на себя, лениво поглаживая поясницу.

– Ты понимаешь, что это не гигиенично, – буркнула Катя ощущая как из неё всё вытекает прямо на Стаса.

– Ты уверена, что нужно говорить это человеку, который ласкал тебя между ног губами?

На лице Стаса была умиротворенная улыбка.

Катя поставила подбородок на свои ладони всматриваясь в этого незнакомца. Интересно,  они мог ли бы быть такими  в школе?

– А тебе… действительно, нравится это делать?

Стас шутливо нахмурился.

– С тобой я готов делать и куда более грязные вещи.

Как будто в доказательство своих слов, он провел пальцами между её ягодиц. Катя отбросила его руку, густо покраснев.

Ещё некоторое мгновение они лежали молча. Катя ощущала как бьётся его сердце и вздымается грудь, почти засыпала от лёгких поглаживаний на своей спине.

– Отец всегда желал всё контролировать.

Услышала она тихий голос Стаса.

– Не удивлюсь что даже моё появление на свет было поставлено у него в расписание.  Но дети для него как престижный кубок, который так же несет за собой признание и грамоты.

Катя молча слушала, ощущая как Стас перебирает её волосы, будто релаксирующие четки.

– Он всегда желал, чтобы я подчинялся. Не жалел никаких сил и методов. Были моменты, когда я старался соответствовать ему, оправдывать его ожидания. Но он хотел безмозглую куклу, полностью на ручном управлении. С возрастом единственный рычаг давления, что у него остался,  был в моей матери.

Её звали Люба. Ты бы ей понравилась.

При воспоминании матери даже голос у Стаса сменился, стал теплее и мягче.

– … у мамы обнаружили рак головного мозга,  лечение сильно её измотало. Она держалась, слабо, но очень старалась. Чтобы соответствовать ему. А этот козёл, привел в дом свою подстилку, как будто в насмешку, когда мама ещё всё понимала, когда ходила, после этого она быстро сдала и умерла.

Катя не знала как выразить Стасу свои соболезнования.

– Мне очень жаль… жаль. что мы  с ней не были знакомы.

Стас глубоко вздохнул.

– Она о тебе знала.

– Знала? – удивилась Катя.

– Помнишь… твои волосы, я отрезал?

Катя нахмурилась. Не хотелось это вспоминать.

– Я думала ты хотя бы их сжег.

Стас хохотнул, а потом поднялся. Катя завернулась в одеяло озадаченно глядя как он ходит голый по комнате, и что-то ищет. Потом Стас достал откуда-то коробку и подал ей.

Коробка была небольшой, деревянной и старой, не слишком красивой, но явно ручной работы. Катя открыла крышку в виде маленького засова и не моргая уставилась на содержимое