В одну реку

- Ты не должен был извиняться и каяться, придурок! - Люциус вздрогнул: раньше Снейп не позволял себе подобных обращений. - Мой лорд имеет право на мое тело, даже если в нем нет души. Своими страданиями ты не давал мне покоя. Пришлось вернуться, чтобы заткнуть тебя, мой лорд, но не удивлюсь, если именно это ты и планировал.

- Север… - Люциус не знал, что говорить и что делать.

- Что? Долго ты еще будешь глядеть на меня, как на воскресшего Лорда?

- Что мне сделать?

- Поцелуй меня. - приказал Снейп ворчливо. - Я, видишь ли, привык к нежным утренним поцелуям.

Люциус послушно потянулся к губам любовника и, снова почувствовав тянущую боль в сердце, все же исполнил требуемое и, с чувством выполненного долга, потерял сознание.

Веселее всего пришлось Блейзу. Снейп вызвал его через эльфа, и запыхавшийся целитель обнаружил, что работы ему прибавилось. Поскольку ни того ни другого пациента переносить было нельзя, их так и оставили лежать на одной кровати. Снейп больше не терял сознания, а его светлость, спустя пару часов, вернулся из обморока, хотя и в очень плохом состоянии. Блейз успокаивал Нарциссу, докладывал о ходе дел Драко, пытался игнорировать Снейпа, командующего ему, что делать, и вертелся, как юла, ощущая себя слугой не двух, а двадцати господ разом.

Все еще неподвижный Снейп умудрялся разглядеть, что за зелье наливает целитель, и высказывал свое мнение о его компетентности, характере и кривых дрожащих руках, совершенно не стесняясь в выражениях, до тех пор, пока Нарцисса с милой улыбкой не пообещала перевести мужа к себе в спальню, избавив от беспокойного соседа. Снейп замолк, но продолжал сверкать глазами, отслеживая каждый шаг бедного целителя.

Люциус предпочитал не вмешиваться. Он молча улыбался, слушая препирательства Блейза и Снейпа, глядя на перепуганного, но все-таки сияющего Драко, отвечая на понимающую улыбку жены. Под одеялами, накрывавшими обоих пациентов, Люциус держался за неподвижную руку воскресшего Северуса, и ему казалось, что это - самое счастливое время в его суматошной жизни: просто чувствовать его рядом, просто знать, что теперь-то все будет действительно хорошо.

Северус выздоравливал медленно. Говорить ему почти не разрешали, но угоманивался он только после обещания наложить Силенцио, поэтому говорил снова Люциус. Нет, днем он молчал, но вечером, когда их оставляли, наконец, в покое, он придвигался к любовнику, клал голову на его плечо и начинал рассказывать. Говорили они обо всем: о Руквуде и Розье, поженившихся магическим браком, поразившим весь цвет магической Франции (свой Долг с Драко Руквуд получил, потребовав свидетельствовать во время обряда - поддержка наследника столь древнего Рода делала брак неоспоримым, и родственники уже не могли вмешаться), о Фенрире и невыполненном условии (ведь зелья оборотням варить было некому), о почти уже здоровом Басти и пропавших супругах Лейстрейнж, о переменах в Визенгамоте и ремонте Хогвардса. О визите Мейди с дочерью - аврором, которая замужем за оборотнем (небывалый скандал, но обществу пришлось пережить и это - Люциус был намерен всеми силами поддерживать свою репутацию лояльного гражданина). Конечно, Нарцисса не позволила сестре увидеть больного лорда, иначе скандал был бы куда громче и пикантнее.

И только об одном Люциус молчал: когда, собирая все, что они нашли в карманах Снейпа, Люциус перевернул затертый обрывок колдографии, он даже задохнулся на одно мгновение, сразу догадавшись. С половинки оторванного снимка на него, смеясь, смотрела рыжеволосая молодая женщина со счастливыми глазами. Мечта… Сразу вспомнилось все, что говорил Избранный во время поединка, и сразу поверилось: к чему таскать в кармане, рядом с зельями, спасающими жизнь, изображение давней знакомой? Полно, ваша светлость, не стоит обманывать себя: ваш покорный слуга принадлежит не только вам. «Но ведь столько лет… - возражал себе Люциус, - только мужчины, только светловолосые, никаких рыжих, почему?» А потому что больно. Ваша светлость настолько не похожа на Лили Поттер, что это позволяло жить дальше, а мужчины… Одна бессмертная возлюбленная, и он не изменял ей с женщинами. Утештесь тем, что вам он тоже не изменял. Разве что с памятью. «Но он ведь говорил…» Конечно, за столько лет, привычка, желание тепла, близости, вы давали все это не скупясь, и он был благодарен. Будьте благодарны и вы. С мертвыми глупо соперничать - они всегда лучше живых, хотя бы тем, что не ревнуют и не требуют.