В одну реку дважды

Я понимающе закивала и стала напяливать одежду. Перед поселком Феруз все же остановилась, поправила на мне платок, проследив, чтобы ни одна волосинка волос не торчала наружу, и сама надела такой же. Потом достала из-под сиденья… автомат, быстро проверила его, щелкнула затвором и положила рядом, прикрыв тряпкой. Я только крякнула, но ничего не сказала. Поселок проехали без происшествий. Ехали мы медленно, Феруз успевала здороваться и кивать головой прохожим. Какие-то детишки выбежали на дорогу и с хохотом помчались за машиной, что-то лопоча. Феруз притормозила и протянула им корзинку. Те сгрудились вокруг нее, помахав нам рукой на прощание. Потом нас остановили какие-то вооруженные люди в форме, у меня тут же начались икотные спазмы, но Феруз, спокойно переговорив с ними пару минут, тронулась с места. И тут я расслабилась, решив, что и дальше будет такая же лафа.

Горы кончились, и мы спустились на равнину. Я даже успела прочитать на указателе название «Бейрут» и сколько-то там километров. Как вдруг Феруз притормозила: вдали на дороге показался человек. Он стоял прямо на середине и постукивал рукой по прикладу автомата, потом крикнул что-то и на дорогу выбежала еще парочка таких же камуфляжников. Пришлось остановиться. Феруз что-то сказала, ей ответили, она возразила, мужчина выразительно качнул головой и дернул автоматом «на выход». Феруз посмотрела на меня. Взгляд ее был спокоен, но безнадежен. «Сожалею», – прошептала она и пожала плечами. Ох уж этот восточный фатализм. «Мактуб» или как его там, типа «не судьба»

Мужчина достал телефон и что-то возбужденно закричал в трубку. Остальные лениво переговаривались, поглядывая на нас. Ну, уж фигушки вам! Левая рука сама, ей-богу, нащупала автомат и прошлась по прикладу. Хорошо, что они стояли кучкой, мне осталось только подняться и направить на них ствол. "Заводи», – сказала я Феруз. Ей не надо было повторять дважды. Машина плавно тронулась, объехала группу людей – я не спускала с них дуло автомата – и поехала, убыстряя ход все больше и больше. Я плюхнулась на сиденье. А мы отличная команда, подумала я и почувствовала толчок в спинку сиденья. Оглянувшись, я увидела клубы пыли. Господи, это ж погоня! Да они еще и стреляют!

Следующий выстрел разворотил зеркало с водительской стороны. Феруз яростно толкнула меня локтем. Но тут я поняла и без слов: схватила автомат и начала палить в столб пыли, клубившийся за нами. Может, я стреляла не по правилам, не знаю, но машина за нами сбавила скорость. Мы начали уходить вперед. «Так вас, – крикнула я, – я вас научу родину любить». И нажала на курок, напоследок, так сказать. Что-то там вдруг случилось, автомобиль за нами вильнул по дороге, съехал на обочину и плавно покатился с обрыва, уже не отвесного, как в горах, но достаточно крутого. Через пару секунд раздался взрыв. Я села прямо и вытерла взмокший лоб. Вот и на моем счету трупики появились. Тут я заметила, что мы тоже медленно тормозим. С Феруз, явно, что-то было не так. Машина остановилась. Девчонка была в сознании, но очень бледна. Пуля задела правое плечо, но, кажется не опасно. Я помогла ей снять платье и перевязать руку. На черной материи кровь была не видна, а маленькая дырочка затерялась в складках. Феруз, постанывая, перелезла на мое место, я села за руль, немного приноровилась к машине, и тихонько тронулась с места. Феруз откинулась на спинку и закрыла глаза. Я молча вела машину, пока вдали не показались дома. Вполне обычные двухэтажные бетонные строения. Я разбудила Феруз.

– Бейрут?

Она открыла глаза.

– Нет. Пригород. Надо остановиться. На такой машине нам нельзя ехать дальше.

И действительно: зеркало разбито, вся в дырках от пуль, обивка сиденья сзади разворочена. Я съехала к обочине. Мы вылезли и пошли пешком. С корзинками в руках – крестьянки, ни дать, ни взять. Автомат пришлось оставить. Жаль. Я к нему уже как-то привыкла.

– Что дальше?

– Надо дойти до остановки. Там автобус, – еле слышно прошептала Феруз.

Как же, дойти! Сдается мне, она сейчас в обморок грохнется. Тут я увидела скамеечку, подтащила к ней Феруз и уселась рядом. Приехали! Чтодальше-то? Я стала осматриваться. Вот не знай я, что это Бейрут, ну ладно не Бейрут – пригород, ни за что бы не догадалась. Город, как город. Люди обычные, в обычной одежде. Попадаются, конечно, и тетки в таких же хламидах, как у нас, но в основном в европейской одежде, даже женщины. В платьях, юбках и ужас! брюках тоже. В брюках это, наверное, студентки. Вон стайка девчонок побежала, с рюкзачками, с плеерами… Я прекрасно помнила, что Эрик рассказывал про свою родину. Исторически здесь сложились три основные религии: христиане-марониты, мусульмане-сунниты, и шииты. А еще тут и греки православные, и католики и друзы какие-то, с ума сойти. Чтобы сохранять паритет, властям приходилось вертеться, и все равно Ливан то и дело оказывался втянут в межэтнические и межконфессиональные разборки.