В одну реку дважды

Вот как лишаются люди имущества и квартир, а иногда и жизни, поняла я. Как-то не верилось, что страшные истории из криминальной хроники могут произойти и с тобой. А вот, поди ж ты…

– Хорошо, сейчас позвоню, – смирилась я и принялась листать записную книжку в телефоне, пока не наткнулась на имя Толик.

Я сначала даже не вспомнила кто это, а вспомнив, набрала наудачу. Удача была на месте, и мужской голос на том конце эфира ответил:

– Слушаю, – и, действительно, выслушал мое робкое меканье. Даже не дослушав сбивчивый рассказ, спросил адрес и бросил лаконичное: – Сейчас буду. Полчаса, – И отключился.

Полчаса прошли в тоскливом ожидании. Я нервно курила, сидя в машине, клянясь вовек за руль не садиться, а парни неторопливо прохаживались вокруг, негромко переговариваясь. А чего им было волноваться? Вот она я, Лохушка Лоховская. Наконец, когда я перебрала в уме все возможные варианты спасения и остановилась на единственно казавшемся реальным – бегстве – сзади плавно подкатил огромный крузак. Лица у парней вытянулись, а Толик, не обращая на них никакого внимания, кинулся ко мне, как к старой знакомой.

– Матильда, солнце мое! – заорал он, подкидывая меня в воздух. Что ж словарный запас у Анатолия увеличился и это радовало.

Опустив меня на землю, он легонько толкнул меня в сторону своего БТРа.

– Иди музыку послушай, а я тут потолкую.

Я покорно залезла в салон. Магнитофон ревел так, что уши закладывало, но убавить звук я не решилась, вдруг что испорчу – отвечай потом, и так вляпалась, хуже некуда. Переговоры длились недолго. Парни заскочили в машину, и их как ветром сдуло. Толик залез в кабину довольный и что-то сказал.

– Что? – попыталась я перекричать колонки.

– Ужасно рад тебя видеть, – повторил он, вырубая музыку.

– А те как? – махнула я в сторону уехавших парней.

– А, бакланы, – скривился Толик, – забудь.

– Сколько я тебе должна? – спросила я, памятуя, что услуги такого рода не бесплатны.

– Да ты что! – возмутился Толик, – Я же по дружбе. И потом, – он довольно засмеялся, – я с лохов еще и денег снял, сказал, чтоб твой номер запомнили и на пушечный выстрел не смели подходить. Хотел еще и тачку отобрать, за наезд на чужой территории, но уж больно рад, что тебя нашел. Так что простил на радостях.

Понятие о справедливости у него, надо сказать, было своеобразным, как в прочем, и о дружбе. Вот что с ним теперь делать? Я, вроде, должница получаюсь. Сейчас клеиться начнет, вздохнула я про себя – лучше бы мне занять пятьсот баксов. Но Толик скоренько распрощался, не забыв, однако, взять номер телефона.

– А то опять исчезнешь до следующего наезда, – засмеялся он и укатил. Отказать я не посмела.

Проводив его печальным взглядом, я поехала по своим делам, ожидая всяческих неприятностей в дальнейшем. И Толик не обманул моих ожиданий. Очень скоро он объявился и притаранил банку какого-то импортного порошка.

– Вот, у барыги одного за долги контейнер экспроприировали, а что такое понять не можем – не по-нашенски написано.

Я удивленно вскинула брови – слово «экспроприировали» в устах Толика повергло меня в легкий шок.

– А что, я в институте два года оттянул, – похвастался Толян. – Правда, все больше на сборах бывал, но кое-чего успел нахвататься.

Порошок оказался безобидным детским питанием. Я перевела текст и пообещала сделать распечатку на русском языке, а также подсказала вариант получения сертификатов на данный продукт, благо опыт кое-какой уже имелся. Толик просиял и умчался, оставив бутылку фирменного коньяка. Я пробовала было отказаться, но безрезультатно. «Наполеон» тягуче переливающийся внутри бутылки, рождал негативные ассоциации. Я поняла, что теперь по гроб жизни буду внештатным переводчиком питерской братвы.

– Смотри на это проще, – философски заметила Вилька, разглядывая бутыль, сиротливо мерцавшую в баре рядом с початой «Столичной», – лучше отрабатывать долг языком, чем другим местом.

Шутка получилась двусмысленной.

– Типун тебе на язык и на все другие места, – погрозила я ей кулаком. – Смотри, в следующий раз и тебя подключу, пусть твой язык тоже отрабатывает.

– Я-то здесь причем? – испуганно хлопнула та глазами. – Я под чужие тачки не подставляюсь. Это ты у нас искательница приключений.

– А кто у нас любитель каблуков? Стала бы я его об землю шлепать – мне-то стометровка не проблема?

– Нашла крайнего, – запечалилась Вилька.

Перевод я сделала и на следующий день вручила Толику после работы.

– Класс! – восхитился тот, убирая бумагу и вручая очередную бутылку.

– Да не пью я коньяк! – в сердцах буркнула я.

– А что же тогда потребляешь? – удивился Толик.

– Водку, – пожала я плечами.

– Лады, – хмыкнул Толик и распахнул дверь Круизера – тогда садись.

Я помялась, но отступать было некуда. Ох, язык мой…