В одну реку дважды

Привез он меня в какой-то ресторан. Бывший полуподвал, отделанный по европейским стандартам, поражал роскошью убранства и новейшими строительными технологиями. Мы уселись за стол, и Толик, быстро, не глядя в меню, сделал заказ – видно, был своим и желанным гостем, потому как через пару минут перед нами появилась запотевшая бутылочка «Абсолюта» и куча всевозможных закусок, включая соленые огурчики. Я налегала на салаты и ветчинку, а Толик прояснял обстановку, рассказывая, кто, где за каким столом сидит. Выходило так, что лучшие сыны города собрались сегодня в одном месте.

– А вдруг они палить друг в друга начнут? – с сомнением спросила я, жуя бутерброд с икрой.

– Здесь не начнут – уговор такой, – успокоил Толик. Но я все же решила не расслабляться, приготовившись в случае чего закатиться под стол. – За встречу? – Толик налил нам по стопарю. Мы чокнулись, выпили. – За тебя, – последовал тут же второй тост.

Перерывов он практически не делал, в промежутках успевая рассказать какой-нибудь случай из своей насыщенной жизни, а я успевала вставить что-то вроде – живут же люди! Толик, явно старался довести меня до кондиции, чтобы потом воспользоваться бесчувственным тельцем. Когда бутылка опустела, причем очень быстро, мы посмотрели друг на друга абсолютно трезвыми глазами. Толик вздохнул, а я усмехнулась, про себя, конечно.

– Ну что, еще по одной? – он подозвал официанта. Я согласно кивнула.

Бедный Толик не знал ведь о моей сверхустойчивости к алкоголю, то есть, к водке. Так что я, соблюдая нехитрые правила – не запивать, не мешать с другими напитками и, главное, не курить, могу выпить неограниченное количество. Зато шампанское рубит меня буквально с первого бокала – вот такая шутка природы. У Толика тоже, вероятно, был свой секрет, поэтому мы с ним, громко чокаясь, опрокидывали в себя «Абсолют» и улыбались, каждый своим мыслям, я полагаю. Только я после каждой рюмки запихивала в себя кусок мяса, а Толик занюхивал хлебом и закусывал огурчиком. Мы вели неторопливый, почти светский разговор и были абсолютно трезвы.

– Пойду, попудрю носик, – улыбнулась я и направилась в туалет, но не дошла даже до вестибюля – какой-то парень загородил мне дорогу:

– И куда это мы направляемся, детка, одна и без охраны?

Я ойкнула и бросилась обратно.

– Что уже все? – удивился Толик. Я мотнула головой в сторону выхода.

– Там это… может, ты меня проводишь?

– Да ладно, не боись. Здесь все свои, не тронут.

Я как-то не разделяла его уверенность, и Толику пришлось меня провожать. Он прислонился к косяку и сказал:

– Давай, я на стреме, – и заржал довольный шуткой.

Я справила все свои надобности и в полной уверенности, что он честно выполняет свои обязательства, выпорхнула в коридор – Толик стоял у выхода в окружении товарищей по оружию, и думать обо мне забыл. Решив подождать его, я достала расческу и стала поправлять хвост.

– Почем берешь, красотка? – тяжелая лапа опустилась на мое плечо.

Ойкнув, я крутанулась на месте, взмахнув руками – при этом широкая массажная щетка сочно чмокнув, впиявилась в физиономию здоровенного мужика. Тот замер на секунду, а потом взревел, как раненный гризли.

– Убью, шалава!

Я осела на пол, ожидая прихода пресловутого Кондратия.

– Гиря, ты что, офонарел? – Толик вырос между нами, оттащил его в сторону, хотя явно уступал в весе оппоненту.

– Твоя? – грозно прорычал Гиря.

Толик рассматривал меня какое-то время с долей сомнения – я сидела на корточках возле стены, прикрываясь злополучной расческой – и все же решил не отказываться.

– Моя, – развел он руками.

– Да… ты просто ходячая неприятность, – задумчиво произнес Толик через минуту, усадив меня за стол. – Пожалуй, надо брать над тобой шефство.

– Они меня любят, неприятности, – согласилась я, вливая в себя водку и закуривая. Ручки у меня дрожали. – Сам виноват! – накинулась я на него. – Куда ты меня привел? Да еще без подготовки. Сначала надо было инструктаж провести – что говорить, что делать, а то лапают тут всякие, а я этого не люблю.

– Да не тронул бы он тебя, – убеждал меня Толик. – Гиря с хаты только откинулся, погулять пришел, а ты ему по морде, обидно же человеку – вот и не сдержался.

Из этого объяснения я поняла, что Гиря только что вышел из тюрьмы и решил развлечься, а тут я с расческой. Да…дела.

Гиря меж тем обходил по очереди столы, братаясь с корешами, и неумолимо приближался к нам.

– Ну что, красотка, как жизнь? – Плюхнулся он за наш стол. (Как будто мы сто лет не виделись).

– Вашими молитвами, – попыталась улыбнуться я.

Гиря хохотнул и сказал, обращаясь к Толику:

– Я с вами посижу. Две недели в предвариловке парился – устал от толчеи.

Толик махнул официанту рукой, и перед Гирей тут же выросла бутылка водки и прочие аксессуары.

Мы выпили за знакомство, потом за освобождение, потом еще за что-то. От близкого присутствия этого громилы я заметно нервничала и пыталась успокоиться сигаретным дымом.

– Как ты, говоришь, ее зовут? – спросил Гиря Толика, кивая в мою сторону.

– Ма…Маня, – почему-то сказал Толик.

Я округлила глаза, но возражать не стала – нехай буде Маня.