В одну реку дважды

– Что так много? – удивилась я. – И где они все?

– Да кто где, – неопределенно пожал он плечом.

Вот как с таким разговаривать? Ладно, попробуем по-другому.

– У тебя старший кто, сын, дочь?

– Дочь.

– И сколько ей?

– Да как тебе, наверное, – хмыкнул он.

Я быстро произвела в уме подсчеты. Либо он старше, чем выглядит, либо…

– Когда ж ты успел? – засомневалась я.

– Да там же в колонии, – он усмехнулся.

– Библиотекарша? – блеснула я прозорливостью.

– Нет, – ответил Краснов, – была там у нас одна воспитательница-надзирательница. Она-то как раз спектакли и ставила. Перевоспитывала нас путем приобщения к искусству, так сказать.

– Сколько ж тебе лет было?

– Да лет пятнадцать.

Я присвистнула.

– Ого! А ей сколько?

– Где-то тридцать, может чуть больше.

– Ничего себе! И как ты ее уговорил?

Он удивленно уставился на меня, как на дурочку и проворчал:

– Чего там уговаривать-то было? Сама за мной бегала. А у меня тогда роман с поварихой в разгаре был, не до нее мне было.

Я схватилась за голову – елы-палы, с кем я связалась? Маньяк какой-то! Краснов вытащил, было, руку, но, увидав мои расширившиеся глаза, тут же убрал обратно, поерзал головой на подушке и продолжил:

– Достала она меня со страшной силой. Пришлось принять меры.

– Какие? – быстро спросила я.

Он неопределенно хмыкнул.

– Да так… Объяснил короче, что не фиг за мной по всем углам бегать, и велел спокойно своей очереди ждать.

– И что ждала?

– Рада была, безумно.

Я покачала головой.

– У тебя мании величия нет? И библиотекарша, и повариха, и воспиталка… многовато что-то для пацана из колонии.

Тут он засмеялся так, что я стала потихоньку пятиться к краю.

– Тебе доказательства нужны?

– Дурак ты, Краснов, – спрыгнула я на пол и, еле-еле увернувшись от молниеносного броска руки, метнулась к двери. Она захлопнулась прямо перед моим носом.

– Куда? – замурчал он мне в самое ухо. – Мы еще не договорили.

Ой, не надо было мне про женщин напоминать, поняла я свою ошибку.

– Отстань, – уперлась я локтем ему в грудь, – сам вчера говорил…

– А я передумал, – его губы прошлись по мочке уха так, что у меня коленки задрожали.

– Ой, мама, – вскрикнула я, чувствуя его руки там, где им быть совсем не положено, но где они, тем не менее, были как будто на своем месте. Я закрыла глаза и подумала: «А катись все к черту»

И тут раздался длинный громкий звонок. Краснов легонько дунул мне в лицо. Я вздрогнула и очнулась.

– Иди, открой, – приказал он.

– Я боюсь.

– Иди, – подтолкнул он меня к двери.

Я нервно сглотнула и пошла, куда приказали, горько сетуя на женскую долю – первой входить в пещеру. Мысленно простившись с жизнью, я повернула ключ.

– Ромашка! – пискнула я.

Он протиснулся в дверь, буркнув: – Привет, – и пошел в комнату, где находился Краснов, даже не спрашивая дороги. По запаху что ли?

Я почесала лоб и пошла на кухню. Опять начинается веселая жизнь. Хлопнула входная дверь. Я сунулась в комнату. Краснов с умным видом ковырял пистолет. Ромашки не было, ушел, видать.

– О, на дело пойдем? – уселась я напротив, пытливо всматриваясь в его лицо.

– А как же! Кстати, давно спросить хотел, да все не досуг было… Там на рынке, ты ловко с автоматом управлялась. Откуда такое умение?

– А, – улыбнулась я, – это у нас в школе основы безопасности подполковник в отставке вел, Палваныч такой. А я лучше всех автомат разбирала, собирала, представляешь? А потом он нас в тир повел, оказалось, что я еще и лучше всех стреляю. Поэтому я в школе всегда на разные соревнования ездила. Мне даже грамоту дали за первое место по стрельбе. А что мне хорошо было: все контрольные пишут, а я на соревнования… Ой, ты уходишь? – не договорила я, видя, что Краснов встал и направился к выходу.

– Ухожу.

– А я, как же?

– А ты остаешься.

– Ага, – кивнула я, – чтобы меня тут и прикончили…

– Все нормально, – он подошел ко мне. Я сгорбилась на стуле и смотрела в сторону.

– Нет, – обречено сказала я, – они придут. Я знаю.

– Кто? – он присел передо мной, заглядывая в лицо.

– Не знаю. Но придут, – мне, действительно, стало страшно. – Если Ромашка адрес знает, где гарантия, что никто больше не знает?

Он подумал какое-то время, потом, резко поднявшись, сказал:

– Ерунда. Никто не знает. Но ты, пожалуй, со страху тут учудишь чего. Ладно, – он посмотрел на часы, – две минуты на сборы. Время пошло.

Я кинулась натягивать сапоги.

***

– Ты будешь сидеть в машине и никуда не выйдешь, – строго сказал он, когда машина остановилась. – Поняла? – И вперился в меня жестким взглядом.

– Конечно, – закивала я, – буду сидеть и никуда не выйду. Честно-честно.