В одну реку дважды

— В Китай, — подтвердила Екатерина Альбертовна. — Николай там был по служебным делам, не так ли? — она посмотрела на Краснова. Он улыбнулся и, я бы сказала, не без изящества кивнул головой, подтверждая факт пребывания в Китае именно по служебным делам.

Мне стало смешно. Пытаясь сдержать хихиканье, я сжала зубы, и чашка с кофе запрыгала в моих руках, выплескивая содержимое на стол и на руку.

— Извините, — покраснела я снова.

— Ничего, ничего, — успокоила меня Екатерина Альбертовна, тут же промокнув лужицу бумажной салфеткой.

Краснов вытащил из нагрудного кармана носовой платочек и протянул мне. Платок я взяла, ужасно злясь на себя за то, что, как всегда и думать забыла об этой необходимой даме вещице. Я сосредоточенно вытирала пальцы и чуть не поперхнулась от ужаса, услышав вдруг реплику Екатерины Альбертовны:

— Знаете, Николай, вы совсем не похожи на бандита.

Рядом поперхнулась Вилька, побелев, как мел и грозя свалиться в обморок. Я же готова была провалиться в подвал вместе со своими горящими ушами и пылающими щеками. «Господи, пронеси и помилуй», — пронеслось в голове, когда я осмелилась поднять глаза и посмотреть на реакцию крокодила. Он, как ни в чем, ни бывало, улыбался загадочной улыбкой.

— Разве? — казалось даже, удивился он.

— Совершенно не похожи, — подтвердила Екатерина Альбертовна, глядя на него совершенно серьезно. — Во всяком случае, если это и так, то вы не типичный бандит, если можно так сказать.

— Выпадаю из образа? — уточнил Краснов.

— Да-да, — Екатерина Альбертовна мило улыбнулась.

Зазвонил телефон.

— Я подойду, — метнулась Вилька. — Бабуля, это тебя.

Екатерина Альбертовна извинилась и встала из-за стола. Я осталась наедине с Красновым. Я сидела и смотрела на него исподлобья. А он вдруг взял мою руку, еще влажную от пролитого кофе и слегка пожал. Мне внезапно стало жутко хорошо. Хорошо и спокойно. И от взгляда его, спокойно насмешливого и от этого легкого пожатия, и от запаха кофе, витающего в комнате. Я улыбнулась и потерлась об его руку щекой. Одновременно мы тяжко вздохнули и рассмеялись. Услышав наш смех, прибежала с кухни Вилька, делая вид, что занималась там чем-то важным. Екатерина Петровна тоже вскоре присоединилась к нам. Они возобновили свой прерванный разговор о Китае, и даже Вилька постепенно стала принимать в нем участие. Краснов что-то рассказывал, улыбаясь и корча рожи, вероятно, изображая китайцев, а я все смотрела на него, почти не вникая в суть разговора, и улыбалась. И еще долго потом мне будет вспоминаться этот поздний утренний завтрак: и белая скатерть с коричневым пятном от кофе, и низкий абажур над столом, и отблески солнечных лучей в стеклянных дверцах книжных шкафов, и Краснов, осторожно держащий маленькую хрупкую чашечку из китайского фарфора в своей огромной ручище, и прекрасная Екатерина Альбертовна, внимательно слушающая его, и порозовевшая Вилька с блестящими глазами, вставляющая реплики по ходу действия.

— Пойдешь за меня замуж? — тихо спросил Краснов, когда мы вдруг остались одни за столом. Я выкатила глаза и судорожно сглотнула. — Ну? Быстро! Да или нет? — рыкнул он.

— Да, — пискнула я от испуга.

— Уф! — выдохнул Краснов. — Ну, наконец-то!

Я ошалело смотрела на него.

— Ты с ума сошел! Так нельзя!

— А как? Как можно?

— Ну, не знаю… Чего ты меня пугаешь?

— А с тобой иначе нельзя. Ты будешь еще целую вечность решаться, а у меня вечности в запасе нет.

— Спасибо, Екатерина Петровна, — поднялся он из-за стола. — Я думаю, нам пора.

— А вы куда? — полюбопытствовала Вилька, пытливо вглядываясь в мое лицо. Я пожала плечами.

— О, у нас куча дел, — ответил Краснов, — обсудить свадебное меню, например. — Вилька выкатила глаза, совсем, как я давеча. — Видите ли, Екатерина Петровна, — улыбнулся Краснов, — я сделал Матильде предложение и она, как ни странно, согласилась стать моей женой. Поэтому надо ковать железо, пока она не передумала.

Я засмеялась:

— С ума с тобой сойдешь!

— Вот что ты делаешь? — накинулась я на него в машине. — Ты невозможный! Разве так делают предложение?

— А как? — удивился Краснов. — Мне надо было в смокинге заявиться, с цветами в зубах и кольцом на перевес? Тогда бы точно отказала.

— Почему?

— Испугалась бы, — усмехнулся он.

— А так я не испугалась, да? — съязвила я. — Ты как рявкнул, я с испуга и брякнула, не подумав.

— Чего мне и надо было.

Я покачала головой и вдруг кинулась ему на шею:

— Ты невозможный человек, но я люблю тебя ужасно!

Он обнял меня, а потом слегка отстранил:

— Сумасшедшая, я же дорогу не вижу. — Я села на место. Покосившись на меня, он вдруг сказал: — Интересно, ты впервые сказала, что любишь меня.

— Да? — удивилась я, покраснев. — Это так — вырвалось.

— Неужели?

— Не цепляйся к словам, — возмутилась я. — Сказала и сказала. Больше не повторится.

— Правда? — нахмурился он.

— Правда, правда. Я тебя люблю. А чего тебя не любить: богатый, крутой, в авторитете… — я сделала козу из пальцев.

— Ох, договоришься — выпорю.

— Ой, ой! Уже гонения начинаются. Что-то дальше будет? Кошмар какой-то! Беспредел!

— Ты еще беспредела и не видела, — осклабился он.