В одну реку дважды

— Сценарий я сегодня напишу, — бормотала меж тем Вилька. — Главные роли наши, конечно. Лариску, старосту — мачехой… Принца… — она подняла безумные глаза, — принца нет…

— Вилечка, успокойся — будет тебе и принц на белом коне, и тебя вылечат, и меня вылечат…

— Да ну тебя, — засмеялась она, но было видно, что мысли ее витают далеко.

Мы вылезли у входа в метро и спустились на эскалаторе вниз.

— Ладно, давай прощаться, — заторопилась Вилька. — Тебе налево, мне направо. Домой-то доедешь? — она с сомнением посмотрела на копну моих волос, взметнувшихся вслед уходящему поезду. — Прямо хоть охрану к тебе приставляй, красавица ты моя, — чмокнула она меня в щеку и скрылась в вагоне.

— Простите, не подскажите который час? — мужчина с дипломатом в руке заглянул мне в лицо. Я ткнула рукой в электронное табло и прыгнула в распахнутые двери электропоезда.

* * *

Конечно, любая Вилькина идея требовала немедленного воплощения. В этом я убедилась еще раз, на следующий день, чуть не опоздав на занятия, пытаясь справиться с непокорной стружкой на голове. Толпа студентов стояла перед аудиторией и дико ржала. Я подошла ближе — чтение бестселлера про Золушку шло к середине. Повествование было щедро усыпано современными анекдотами и слоганами из надоевшей рекламы, и фразами из бразильских мыльных опер, типа «Марианна не реви, Хосе Игнасио — вдовец — мы и тебя пристроим». Правда, Золушку ныне именовали теперь гордо — Синдереллой. В общем, пьеса прошла на ура и получила всеобщее одобрение. От желающих поучаствовать отбою не было.

— Стоп! — сказала Вилька. — Главные роли забиты, на остальные будем проводить конкурс.

— Ты что ли Золушку играть будешь? — спросил парень в очечках. — Так у тебя типаж, вроде не тот.

— Нет, милый мой, я буду играть роль имиджмейкера, то бишь, феи, а Синдерелла вот — прошу любить и жаловать… — и с этим словами закивала мне поверх голов. Все дружно обернулись на меня и ошарашено замолчали.

Вилька метала глазами молнии — я, как всегда, забыла накраситься, да и не успела бы все равно, борясь со стихией волос. Зато теперь они покорно были уложены бубликом на голове. Но тут вылезла наша староста Лариска, щекастая девица гренадерского роста: — Чудненько, как раз для тебя роль. А я мачеху, можно? — просительно схватила она Вильку за руку. Вилька гордо улыбнулась: — Для тебя и писано — мать командирша!

Лариска взвизгнула и повисла у нее на шее. Тут начался гвалт, и Вилька закричала: — Тише вы! Ролей много — всем хватит. Не хватит — допишем.

— А костюмы? А декорации? — спросила я позже.

— Ерунда, — небрежно ответила Вилька, пристально вглядываясь в проходящих мимо парней, — Это не главное. Нет! — отчаянно вдруг воскликнула она. — Принца не вижу! — Режиссерские муки только еще начинались.

И понеслось. Лекции вперемежку с репетициями, семинары — с примером костюмов. Вилька развила такую бурную деятельность — у нее оказались отличные организаторские способности, что вскоре половина нашего отделения была занята в спектакле, кто в артистах, кто в статистах, кто в подсобных рабочих, а другая с нетерпением ожидала оного. И все, как один ходили с таинственным видом, потому как Вилька с Лариской строго настрого запретили болтать, дабы идею не украли конкуренты. С принцем, правда вышла заминка. Вилька объясняла это тем, что роль выписана слабо: — Остальные то я проработала держа конкретного человека перед глазами, а вот с этим, что делать — ума не приложу.

Но тут я подкинула ей пару идей. Вилька подумала немного, потом посмотрела на меня с уважением и побежала переписывать сценарий. С новыми доработками принца отыскали быстрее и дело пошло к развязке. На роль принца Вилька привела высокого смугловатого парня с копной смоляных вьющихся волос, напев ему дифирамбов о его гениальности и взяв клятву о страшнейшей конспирации. Санька учился на отделении восточных языков, носил очки и жутко комплексовал, несмотря на свою броскую экзотичную красоту, что, однако, не помешало ему проболтаться о постановке «Али Бабы и сорока разбойников» своими сокурсниками-арабистами. Но, видимо роли ему там не досталось, поэтому он, обласканный нашим дружным коллективом, расцвел и прямо на глазах стал входить в роль прекрасного принца.

Близилась сессия и день премьеры тоже. Я стонала от ужаса, не успевая подготовиться ни к одному зачету.

— Не боись, — подбадривала меня Вилька, — а кому сейчас легко?