В огне

— Но… Бранд… Я ни за что не поверю, что он в курсе этого. Он бы не отпустил меня. Ри, ты понимаешь, что будет, когда Бранд узнает это?

— Лучше чем ты, — хмыкнул Сирил. — Но Бранд столько раз уже кидался на меня, что я привык.

— Но почему ты это делаешь? Я не поверю, что из сочувствия ко мне.

Сирил недовольно поднялся.

— Что так тяжело просто уйти?

— Тяжело… Я люблю Бранда.

— Когда-то я тоже был влюблен, безумно и слепо, я был готов бросить всё ради этого человека. А потом пришло разочарование, очень жестокое. И тогда я поблагодарил судьбу, не позволившую мне спокойно жить и проклятую мной, за то, что она не оставила меня наедине с этим горем, а заставила, пусть грубо и жестоко, но заставила бороться за право существовать. Когда твоя жизнь, как игрушка, в руках слепого рока, на время забываешь обо всём остальном. Я, конечно, не хочу сказать, что и твоё разочарование близко, просто долг — это единственное, что наполняет жизнь смыслом. Потом, когда ты почувствуешь, что исполнила своё предназначение, жизнь сама принесет тебя в тихую гавань.

Лелана выслушала его проповедь молча и недовольно сказала:

— Это не причина.

Сирил выругался сквозь зубы.

— Я не уйду, пока ты не скажешь мне.

— Уйдешь, потому что замок для тебя — все.

— И все же?

— Лелана, я ничего тебе не скажу. Для Бранда так будет лучше. И все…

— Почему? — Лелана почувствовала, как слезы подступают к горлу, вызванные его грубыми словами.

— Я знаю Бранда давно и могу решать, что для него лучше.

— Да что я сделала, мать твою… Почему, Ри, ты так настроен против меня?

— Я ничего против тебя не имею. Есть вещи повыше наших симпатий и антипатий. И эти вещи могут сжечь Бранда. Магия может превратить его в безумца, она не привыкла так долго уступать Бранду. Он слишком спокоен, Лайда, это не-нор-маль-но. Он жалел твоих людей и дал себя изранить. Прости, но я не могу спокойно наблюдать за этим. Его магия недовольна… Она уже беснуется. У него открываются раны. Ещё несколько дней такой борьбы и Бранд станет неуправляемым. Уходи, мать твою, и закончи эту проклятую войну.

— Разве будет лучше, если в войске буду я?

— Будет лучше, если ты уговоришь свой домен пойти на переговоры. Если останешься здесь, я когда-нибудь принесу тебе известие о смерти Бранда. Подумай, Лайда, пусть он лучше бесится от твоего бегства, чем позволяет себя убивать.

Сирил ушел, не позволив ей ничего ответить. Лелана дала волю слезам. Для Бранда любить её наказание. Она только несчастья приносит всем окружающим. Хорошо… Она закончит эту проклятую войну. Она даже согласна навсегда распрощаться с Брандом, лишь бы он был жив.

Она извлекла из-под кровати свои покрытые пылью сапоги — единственное, что осталось из прежней одежды. Здесь она носила платья Коры, и мягкие туфельки. Но по лесу в туфлях не пройдешь. Ну и пусть у неё идиотский вид в длинном платье и в сапогах. Но не идти же ей голой.

Продираясь сквозь заросли, Лелана подумала, что идти голой не такая уж плохая идея. Юбки цеплялись за острые ветки, оставляя по лесу лоскуты материи. Лелана то и дело наступала на подол и пару раз падала, обдирая руки и лицо. Лес становился все темнее, деревья словно солдаты теснее прижимались друг другу, будто собирались дать ей бой. От подола остались одни лохмотья. В какой-то момент Лелана осознала простейшую веешь — она заблудилась. Направление — восток было совсем не точным указанием места. Лелана уже сотни раз могла пройти мимо портала и не заметить его, через эти заросли. Она всегда немного побаивалась леса, отчасти из-за незнания. Пыталась никогда не заходить слишком далеко и перемещаться только благодаря магическим коридорам и вот теперь поняла, что зря не посвятила изучению леса часть своего времени. Ей ни за что не выйти отсюда. Паника начала захватывать её сознание, единственной мечтой сейчас было оказаться у озера Мрака, которое всегда недолюбливала раньше. Девушка с ужасом смотрела на стоящие темной стеной деревья, они казались одинаковыми, темными, мрачными тюремщиками. Лела в растерянности оглядывалась по сторонам. Вдруг за спиной послышались голоса, они приближались. Первым её побуждением было идти на голос неизвестных путников, но она во время вспомнила, что находится на территории недружественного домена. Голоса приближались. Нужно уходить, нужно, но ноги отказывались двигаться с места в сторону темного и страшного леса. Она заставила себя идти, когда уже силуэты появились из-за деревьев. Лелана побежала в темноту незнакомого чужого леса, ветки били её по щекам, царапали руки, обрывали одежду, но она продолжала бежать, как одержимая, надеясь, что черная стена леса всё же кончится.