В огне

Она медленно оборачивается, и я чертыхаюсь про себя. Она меняется. С того самого момента, как я начал одеваться. И сейчас процесс очень близок к завершению. У нее другой взгляд: настороженный, недоверчивый, с оттенком сожаления - человеческого чувства, которое я презираю больше всего. Я ошибся. Она не готова. Время еще не пришло.

К обеду она возненавидит меня. К вечеру убедит себя в том, что я изнасиловал ее. А завтра возненавидит себя.

Я пересекаю комнату, зажимаю ладонью её рот и обвиваю рукой грудную клетку так сильно, что она не может и вздохнуть. Её жизнь в моей власти. Я могу лишить ее дыхания. И могу вернуть ей его.

Любопытно, какой может стать МакКайла Лейн, если её припереть к стене, обезоружить, испытать на прочность.

Прижавшись губами к ее уху, я мягко говорю:

- Отправляйтесь домой, мисс Лейн. Вам нечего здесь делать. Оставьте это дело Гарде. Прекратите задавать вопросы. Не ищите Синсар Дабх, иначе Дублин станет вашей могилой. Я слишком долго охотился и слишком близко подобрался к цели, чтобы позволить кому-нибудь все испортить. В этом мире есть два вида людей: те, кто выживают любой ценой, и те, кто являются ходячими жертвами, - касаюсь языком пульсирующей венки на её шее. Ее сердце колотится, как у загнанного кролика. Страх не возбуждает меня. Но тем не менее мой член напрягается до боли. Нужно покончить с этим сейчас же. Вырвать ей глотку, и оставить ее труп в грязной, маленькой комнатке. Может завтра я так и поступлю. А может, на некоторое время, прикую ее цепями в своем книжном магазине. Я дам ей один единственный шанс, чтобы убежать. Если она останется, я не отвечаю за то, что с ней случится. - Вы, мисс Лейн, жертва. Ягненок в городе волков. Я даю вам время до девяти вечера завтрашнего дня, чтобы убраться к дьяволу из этой страны и с моего пути.

Я отпускаю ее, и она падает на пол.

Затем склоняюсь над ней и, коснувшись ее лица, шепчу древние слова заклятия друидов, и теперь разговор и угрозы - ее единственные воспоминания о сегодняшнем вечере. Она никогда не узнает, что в эту ночь была моей.

«Не прячь свои ошибки,

Потому что они найдут тебя и сожгут до тла»

- Three Days Grace «Get Out Alive»

Часть 1

Кто-то рождается много раз.

А кто-то много раз перерождается.

Риодан говорит, адаптация - это ключ к выживанию.

Риодан много чего говорит.

Иногда я к нему прислушиваюсь.

Но важно лишь то, что стоит мне открыть глаза,

А мозгу начать работать, глубоко внутри меня что-то пробуждается

И я отчетливо осознаю, что пойду на что угодно,

Лишь. Бы. Продолжать. Дышать.

- Из дневника Дэниель О'Мэлли.

Пролог

Огонь для его льда, холод для ее пламени.

Темный Король смотрит вниз на лежащую без сознания в его крыльях женщину. Она его половинка. Он понял это сразу, как только встретил. Поэтому, потеряв её, он жил в постоянных мучениях.

За то короткое время, что они провели вместе, он познал истинную радость бытия. Ведь до этого в нем бушевала тьма, как бесконечные приливы и отливы в штормовом море. Он думал, всё дело в его молодости, и через какую-нибудь четверть миллиона лет это беспокойство поутихнет.

Он коротал те бурные века, созидая, собирая воедино обрывки материи, перевоплощая их в горы и деревья, океаны и пустыни, планеты и звезды, галактики и черные дыры. Лишь одно ему было неподвластно - Песнь Творения, с которой по легенде всё началось и которая является основой самого бытия. Этой магией обладала лишь Королева их расы.

Королева Светлого Двора редко использовала сокрушительную мелодию. Ведь за невероятную силу приходится платить непомерную цену. Легенда так же гласит, что его раса украла священную песню, так же как человечество украло у богов огонь, во времена настолько древние, что никто о них уже и не помнит. А это подразумевает существование других божеств. Но он такой один. Уж он то знает, потому что достаточно долго искал.

Проходили эпохи. Рождались и погибали цивилизации. От скуки и неудовлетворения Король создавал миры, разрушал их и снова создавал. Он даже нехотя провел некоторое время при дворе Светлой Королевы, различая столетия по её жалким интрижкам. Судя по древним гобеленам, она была создана специально для него. Но её воззрения были холодными и ограниченными; глазам, за тысячелетия привыкшим к черному бархату и звездам, её Двор казался слишком пёстрым и ярким, а его мелодии диссонансными, лишенными огня.

И он снова блуждал. Раздраженный. Одинокий. Сам не знал, чего искал.