В огне

— Не спорю, — согласился я. — Но клятва — есть клятва! Тем более Огнём клялся перед взором Системы. Боязно нарушать. И, как я уже сказал, они за это должны будут оказать нам услугу.

Генрих отмахнулся и не стал ничего говорить. Я заметил, что он сильно расстроился, но по-другому поступить я не мог.

— Что ещё ты от нас хочешь? — спросил Неруш, этим «ещё» явно намекая, что свою свободу они уже отработали, сдав мне Медведя.

— Всего ничего, — ответил я. — Примете участие в ритуальном сожжении Медведя.

— Его ж убили!

— И что? Труп нельзя сжечь?

Мой вопрос озадачил Неруша. Он подумал и согласился со мной.

— В принципе можно. Но зачем?

— Затем, что мы принесём в жертву Огню нашего главного врага в Свободном Городе. И не важно, в каком виде. Системе, по большому счёту, плевать, живьём мы его сожжём, в виде трупа или хоть чучело из него сделаем, а потом спалим. Ей важен ритуал! И наша задача сделать его максимально эффектным. Вы меня понимаете?

Я посмотрел на пленников. Они переглянулись, и Пустовалов ответил:

— Да.

— Ну вот и хорошо! — ободряюще сказал я. — И от вас в этом деле зависит многое! Медведь — поверженный враг. Предание его Огню — символ! Это будет значить, что Огонь его забрал! Бред, конечно, и мы все с вами это понимаем, но японские программисты, явно накачавшиеся ещё в детстве до передоза различным аниме, вбили в цифровые мозги нашей Системы хренову тучу подобного бреда. И мы должны с этим считаться и вести себя так, как, по мнению Системы, ведут себя крутые ребята в игровом мире. Магия Крови, Магия Огня, может, где-то уже есть Магия Земли и Воды, все эти атрибуты Система усиленно запихивает в наш мир, заставляя нас жить по новым правилам. И кто первый под них подстроится, тот выживет! Поэтому я хочу, чтобы все относились к предстоящему ритуалу со всей серьёзностью и понимали, что от этого зависит ваша жизнь. И вовсе не в переносном смысле. Надеюсь, я понятно объяснил.

— Да, — коротко ответил за обоих пленников Неруш. — Но подтверди, что потом отпустишь нас!

— Подтверждаю. Отпущу, — сказал я, стараясь не смотреть на Генриха.

— А с чего ты решил, что Систему устроит такая замена? — неожиданно спросил меня Соломоныч. — Всё понятно, ритуалы, пафос и всё такое, но жертвоприношение — это когда кого-то приносят в жертву, то есть, лишают жизни. Ты уверен, что прокатит? И что будешь делать, если нет?

Я мог бы попытаться объяснить старшему товарищу, что ни в чём не уверен, а лишь хочу попробовать провернуть трюк, который у меня сам собой получился в штабе Карпова. Тогда я, особо не задумываясь, уложил погибшего генерала КСК на диван, а Система посчитала это проявлением игровой этики и накидала мне за это «плюшек».

Но объяснять что-либо не было ни времени, ни желания. Поэтому я просто сказал:

— Вот и увидим, прокатит или нет.

Как ни странно, такое объяснение всех устроило.

После этого я попросил увести Неруша и Пустовалова и вкратце рассказал товарищам, что происходит на южной Точке. Правда, без подробностей и упоминания просьбы генералов КСК. Имело смысл сначала переговорить со сбежавшими, самому выработать на этот счёт твёрдую позицию, обсудить её с Соломонычем, а уже потом вываливать это всё на товарищей.

Информация о том, что кого-то сожгут на костре, мигом облетела поселение. Желающих посмотреть на это дело нашлось достаточно. К пяти часам на главной площади Свободного Города собралось не менее полутора тысяч человек.

Костёр ребята подготовили что надо. Глядя на количество дров и на площадку над ними, можно было предположить, что в жертву будет приноситься, как минимум, отряд из пяти человек. Я даже удивился, как ребята смогли за такой малый срок это всё соорудить.

Тело Медведя на украшенных цветами носилках принесли и оставили неподалёку. Неруша и Пустовалова одели в какие-то непонятные балахоны. Таким образом Элина, которой доверили разработать креативную составляющую предстоящей церемонии, проявила свои творческие способности. Надо сказать, она очень сильно нам помогала всё это время, выполняя те или иные поручения.

Для достижения максимального эффекта я взобрался на помост над костром. Увидев меня на этом месте, толпа загудела. Я выдержал небольшую паузу, дав людям пошуметь, после чего крикнул на всю площадь:

— Приветствую вас жители Свободного Города! Друзья! Братья! Соклановцы!

Шум толпы усилился, но то был одобрительный рокот приветствия, приятный для уха.