В огне

Кофе закончился, а я остался сидеть в кресле. Это было удивительно, но на кухню никто не заходил. Возможно, не хотели меня беспокоить, но, скорее всего, все просто были заняты делами. Не пользоваться такой ситуацией было глупо. Ранее я собрался спуститься в переговорку, закрыться там и в одиночестве обмозговать сложившуюся ситуацию, но теперь я мог это сделать на кухне, попутно сварив себе ещё кружечку любимого напитка.

Признаться, подвал у меня уже сидел в печёнках, слишком много времени приходилось проводить там. А уж после двух сливов информации, место, где ранее я чувствовал себя в безопасности и под защитой от чужих глаз и ушей, теперь ассоциировалось у меня в первую очередь с предательством.

Я дошёл до кофемашины. Сделал ещё один двойной эспрессо, разбавил молоком и вернулся в удобное ротанговое кресло. Отхлебнул кофе, тяжело вздохнул и принялся анализировать шансы моих ближайших соратников на предательство. Мне нужно было непредвзято взвесить все за и против по каждому, кто находился со мной во время обсуждения даты нападения на Южную Точку и нелепой проверки Сибиряка.

Но легко сказать: непредвзято. Когда дело касается людей, которые были готовы отдать жизнь ради общего с тобой дела всего несколько дней назад и в бою доказали свою преданность, не так-то просто оставаться непредвзятым. Каждого из этих людей я мог назвать своим товарищем. И каждого теперь подозревал в предательстве.

Меня удивило поведение старого коммерса, видимо, что-то у него пошло не так, не видел я раньше, чтобы он так мялся при разговоре. Но в тот момент мне было не до его бывшего альянса. Я рассказал Соломонычу про Калгана и что Арбатов — главный подозреваемый на данный момент.

Разговор получился быстрым, ни времени, ни сил на излишнюю дипломатичность у меня уже не осталось. Я рассказал ребятам, что в Свободном Городе промышляют подручные Шамана, но про него самого умолчал. Честно сказал, что все перебежчики с Южной в списке основных подозреваемых. Поэтому выбор у них остался небольшой: покинуть Свободный Город или до прояснения ситуации сидеть тихо на виду и под присмотром.

Таким образом, я вернулся к тому, с чего начал — к пониманию, что в меняющемся мире, где люди становились орками по велению сумасшедшего искина, подозревать стоило каждого, даже Соломоныча. А исходя из того, что самой вероятной причиной предательства мне виделось влияние Магии Крови, имело смысл проверить, не стал ли кто из товарищей орком. Я помнил, что принял их всех в клан, и по логике они не должны были сменить игровую расу, но проверить стоило. В любом случае я не представлял, что ещё можно было сделать в этой ситуации.

— Что ещё за самоизоляция? — недоверчиво спросил парень в армейской куртке.

— Максим! — радостно воскликнул старый барыга, заметив меня. — Хорошо, что ты здесь! Будь добр, распорядись, чтобы Мирону дали машину! А то он еле ходит.

А ещё мне очень хотелось, чтобы побыстрее приехал Соломоныч. Я чувствовал, что уже начинаю сходить с ума оттого, что по десятому кругу извожу себя одними и теми же рассуждениями. Мне было необходимо хоть с кем-то поговорить. И Соломоныч был единственный, кому я мог довериться до проверки его на предмет перехода в расу орков. Ну а если я ошибался в старом барыге, то мир окончательно сошёл с ума и мне тем более было уже нечего терять.

— Да нетрудно догадаться, — ответил Генрих. — Крыса среди нас.

Старый коммерс всё внимательно выслушал и сказал:

— Некоторое время вам всем придётся посидеть дома. Для вашего же блага. Это недолго и не страшно. Давайте назовём это — режим самоизоляции!

— Да спасибо! Нам ребята с больницы помогли. Подыскали оставленный дом в хорошем состоянии. В нём пока обосновались.

— Верю, верю, — ответил я. — Пойдём лучше к нему быстрее, а то он как бы в розыске сейчас формально.

— Это отлично, что у вас есть дом! — я искренне обрадовался. — Это снимает одну из очень важных проблем!

— Такие товарищи, нам совсем не товарищи, — грустно усмехнулся Соломоныч. — Давно я ничему не удивлялся, но тут, признаюсь, удивлён сильно. Хотел бы я узнать, кто это.

— То есть, мы будем сидеть под домашним арестом?

Однако факт оставался фактом: кто-то из этих восьми человек передавал информацию Шаману. И если после случая с СМС, я ещё мог допустить, что кто-то кому-то просто сказал лишнего, и через третьи руки это случайно дошло до Шамана, то происшествие с Калганом не допускало случайностей. Ценой жизни своего товарища Сибиряк снял все сомнения в том, что среди нас есть предатель, который регулярно доносит нашему главному врагу всё, о чём мы говорим на наших собраниях.

— Я же объяснил: вы будете сидеть дома! Выходить вам будет запрещено.