В огне

Отложив на время в сторону эту проблему, я задумался о Мироне и остальных беженцах с Южной Точки. С Арбатовым всё было одновременно и сложно, и просто. Сложность заключалась в том, что его надо было как-то поймать, зато потом всё было бы просто — допрос, если придётся с подключением Коляна. А вот что делать с остальными, я не знал. По большому счёту они не совершили ничего ужасного. Но просто так разрешить им болтаться по Свободному Городу, допуская, что среди них тоже есть люди Шамана, я не мог. Имело смысл пока временно ограничить им свободу передвижения и держать под контролем до прояснения ситуации.

— Не всё так просто, — Соломоныч немного замялся. — Я тебе позже расскажу. Давай с машиной для Мирона решим!

— Да, — ответил Соломоныч. — Совсем ему хреново. Но он молодец, очень помог. Без него, боюсь, я мог бы наделать ошибок.

Соломоныч? Сама мысль, что мой старший товарищ и наставник мог меня предать, отказывалась формироваться в моей голове. Даже если это допустить теоретически, то ради чего? Ради денег? Так он несколько дней назад отдал мне все свои запасы, причём немалые. Запугали? Как можно запугать человека, ушедшего с Точки на верную гибель? Пообещали что-либо ценное? Самое ценное для Соломоныча — это жизнь за пределами Точки, которую мог обеспечить лишь я иммунитетом к пострезервационному синдрому. Влияние Магии крови? Это было единственное, что, на мой взгляд, могло заставить пойти на предательство как Соломоныча, так и любого другого члена нашей команды.

Сибиряк? Он ненавидел Шамана едва ли не сильнее Генриха. К тому же у Жоры единственного из всех было практически железное алиби. Будь он человеком Шамана, просто спокойно бы «убрал» Калгана ещё ночью в больнице. Если бы была причина это сделать. Скорее всего, он действительно всего лишь хотел проверить Мирона.

И с проверкой откладывать не стоило. Во время утреннего приёма в клан Колян отлично справился с определением орков, поэтому надо было лишь придумать причину, по которой после собрания в подвале я вывел бы всех в полном составе на улицу.

— Всё же я предпочёл бы использовать слово «самоизоляция», учитывая, что это всё делается для вашей безопасности!

— О какой проблеме Вы говорите? — с некоторой настороженностью спросил один из ребят.

— Большая проблема вырисовывается, — поделился я своей тревогой. — И я думаю, вы догадываетесь какая.

Савков? С риском для жизни перебежал к нам во время штурма, передал множество ценной информации, помог в разработке плана по очистке Точки. С оружием в руках её освобождал. Во время штурма проявил исключительную храбрость, был ранен, пусть несильно, но всё же. После победы оказал неоценимую помощь, приютив всех у себя в доме пока не нашли место для штаба.

— Ну если пошёл, то надо их быстрее всех принимать в клан!

— Мирон? — удивлённо переспросил я. — Еле ходит?

— Красные! — безапелляционно ответил Сибиряк. — Кто ж ещё?

Генрих? Представить, что блатной авторитет мог прислуживать тому, кто уничтожил почти весь его альянс, а самого Генриха выгнал с Точки на верную гибель, я тоже не мог. Как и с Соломонычем оставалась лишь версия влияния Магии Крови.

— О проблеме обеспечения Вашей безопасности!

Я допил остатки уже остывшего кофе и отправился на первый этаж. Там вовсю кипела жизнь. Я обсудил с Катей её новые идеи насчёт повышения обороноспособности нашего штаба на случай атаки толпы орков. Переговорил с Савковым, который отвечал за патрулирование города о ситуации на улицах, а заодно попросил его отправить посыльного, чтобы тот известил всех членов нашего штаба о собрании через час. Рассказал Коляну о предстоящей проверке всей нашей команды на предмет перемены игровой расы и попросил никуда не уходить в связи с этим.

— Пока трое, но я так понимаю, процесс пошёл.

Таким образом, взвесив шансы каждого из восьмерых товарищей на предательство, я пришёл к тому выводу, к которому и должен был прийти — я доверял каждому из них. Разве что, Прокопенко и Осипову чуть меньше, чем остальным, но и в них я не видел предателей.

— Да хоть крот, хоть бегемот! — в сердцах сказал я. — Проблема в том, что мы не просто узнали об этом, а вынудили этого человека выдать себя! По сути, спугнули. Теперь я не представляю, как нам его вычислить. А ведь это не обычный враг. Это враг, успешно прикидывающийся нашим товарищем!

Тут до меня всё дошло, однако ситуация от этого менее запутанной не стала.

Мы отправились на улицу и вышли из штаба очень вовремя — в тот момент, когда к ничего не подозревающему Мирону со всех ног нёсся Сибиряк. Я успел к Арбатову раньше Жоры и стал стеной между ним и блатным авторитетом. Тут же подбежал и Генрих.

Генрих поручил своим ребятам отвезти Мирона в больницу, а я позвонил Ринату, объяснил ему ситуацию, отменил приказ об аресте Арбатова и попросил приехать через полчаса на важное собрание.