В огне

– Я..я. – Отлично. Теперь я заикаюсь.

– Просто ответь, мать твою! – Орет он, подскакивая с кровати, его глаза бешено бегают по моему лицу, а я пытаюсь найти ответ на это безумие в нем. Молчу. Внезапно мне хочется уткнуться лицом в подушку и бесконечно рыдать. Я не могу любить тебя, снова. Это невыносимо.

Адриан опускается передо мной, сжимая мое лицо рукой, заставляя смотреть ему в глаза.

– Скажи мне. – Шипит он.

– Нет. – Сквозь зубы процеживаю и сама не понимаю, на что именно ответила. Но какая разница?

– Что «Нет», Алина?

– Я не люблю тебя.

Он резко отпускает меня и, пинает ногой мой чемодан.

– Тебе нужно было спросить меня об этом раньше. – Шепчу я.

– Почему ты ушла? – Его яростный взгляд проникает в самое нутро.

Наигранно фыркаю, отвожу взгляд.

– Ты, правда, спрашиваешь меня об этом, Адриан?

– Да, я спрашиваю тебя, почему ты ушла.

Он даже не понимает, или совершенно не хочет понимать. Глупый осел.

– Ты давишь. – Встаю. – Ты запираешь меня, перекрывая весь кислород.

– Уверен, ты не сопротивлялась так, живя с моим дядей.

Выдыхаю. Мои плечи опускаются. Ему никогда не понять меня. Не быть на моем месте.

– У меня не было выбора.

Усмешка.

– Будто он есть сейчас.

– Так, дай мне его! Ты не вспоминал обо мне три года! Зачем я тебе сейчас? Найди другую дуру!

Он отворачивается, и я рискуя всем подхожу ближе, кладу руку ему на плечо, надеясь на кое-либо милосердие с его стороны.

– Думаешь, мне нравится держать тебя взаперти?

Разве нет? Власть над слабыми это то, что он любит. Играть на чувствах, в особенности, на моих. Он никогда не сможет дать мне то, что я хочу, тогда пусть просто исчезнет.

– Отпусти меня. – Шепчу я.

– Два гребанных месяца, Алина! И того меньше..

– Какой это имеет смысл? Я не могу, не могу, ясно тебе?

Я не могу чувствовать себя нормально, когда он здесь, зная, что живу в его квартире, я не могу не смотреть на него, не могу заткнуть себе нос, чтобы не ощущать его запах, я не могу стереть себе память, чтобы забыть о прошлом, забыть о своей любви и ненависти к этому человеку, забыть, как я маму предала..

– Ты любил ее? Маму.

– Она была потрясающей женщиной.

– Это не любовь.

– Ты сама сказала.. Я не знаю, что это.

– Верно.

– Я не могу сделать то, о чем ты меня просишь. Еда в холодильнике, я привез тебе лэптоп.

Моя рука опускается, Адриан больше не посмотрев на меня ни разу, выходит из комнаты.

– Да что ты за человек такой! Ты не должен был появляться в моей жизни. Никогда! Просто не имел права.

26

Адриан

Пусть лучше ненавидит. Это то, к чему я стремлюсь. По правде мне хочется убить ее, очень часто думаю об этом. Все бы было гораздо проще, просто избавиться от нее. Это фантазии крайности, я никогда не сделаю этого. Она не моя, я знаю это, и никогда не будет. И я, блять, понимаю, что делаю все, чтобы эта девчонка хотела убежать от меня, но нет другого выбора. У меня его даже меньше, чем у нее. Ноль. Иногда я схожу с ума и, кажется, проще пустить себе пулю в висок. Все сходит на «нет». Я не хочу отпускать ее. Она часть моей жизни на протяжении нескольких лет. Я должен отпустить ее. Когда все закончится. Она права. Я не имел права появляться в ее жизни, но назад пути нет. Я чувствую ее боль, поэтому не приближаюсь слишком близко. Люблю когда смотрит мне в глаза, но ненавижу теряться в ее. Слишком долго – слишком опасно. Не привязываться. Как? Не должен был позволить привязаться ей. Если бы было можно стереть из памяти. Нельзя. Поэтому мне нести этот крест.

Они говорят, что у меня нет сердца, поэтому и выбирают. Да, у меня есть репутация, но нет сердца. Мне плевать на людей, и как только они замечают раскол, начинается охота.

Она всегда ждала, что я могу измениться, видел это в ее взгляде, поэтому убегал. Никакого проявления любви. Я давно не позволял себе слабости. Я видел, как она угасает. Она отдавалась мне и верила в лучшее. Я трахал ее и уходил. Она плакала. Постоянно. Я закрывался еще больше, чем обычно. Ненавидел ее, потому что хотел, всегда, всюду. Но я не мог. Это беда для нас обоих. Она должна научиться с этим жить. Думаю, я хороший тренер. Любить и ненавидеть? Да, это она точно умеет. Я бы мог прикасаться к ней везде, где захочу. Но желание – смерть. Поэтому я просто трахал ее, страстно, по животному дико. Она не должна любить меня. Я не должен был знать ее. Никогда. Агнесс погибла по моей вине. Алина никогда не простит меня, но это неважно. Пусть знает. Если я зайду за грань. Или мы оба переступим черту. Она должна знать, чтобы ненавидеть сильнее. Чтобы сбежать от меня снова, уже по-настоящему.

27

Он снова запер меня. Оставил мне лэптоп как маленькое утешение, а я не нашла ему применения. Все что я хочу сейчас, это понять. Понять, что в голове у этого человека. Почему он делает это со мной. Зачем он спрашивает меня о том, что и так должен понимать. Как я могу любить тебя после всего, Адриан? Не заставляй меня чувствовать это снова. Я могу породниться со своей ненавистью, и пусть это не лучшее чувство, но оно дает мне некую защиту. Создает барьер, который нельзя переступить.