В огне

Выскочив из машины, я одернула куртку и пошла вдоль длинных витрин, скрываясь в толпе людей. Мой шаг ускорялся, я оглядывалась назад каждые три секунды, не успокоюсь пока не уйду достаточно далеко. Если карта ляжет, то неподалеку окажется полицейский участок. Завернув за угол во двор старых Хрущевских домов, я еще больше ускорилась, адреналин играл в крови, как Джими Хендрикс^* на гитаре. Если Вестардо и не собирается меня убить, тот этот его дружок уж точно не откажется. Я видела его взгляд, когда он смотрел на тело Лизы. Ни одна мышца на его лице не дрогнула. Это было нормальным для него, как есть яичницу на завтрак.

Завернув в следующий переулок, я прижалась спиной к углу дома, чтобы отдышаться. На улице ни души. В этих дворах царит такое спокойствие, что даже если меня тут убьют никто и не услышит. Словно вымерли все. Тишина пугает, ненавижу оставаться одна, слишком много этого было в моей жизни. Обшарив карманы, я поняла, что не взяла этот дурацкий мобильник, который мне дал Адриан. Как бы он сейчас был кстати. Хотя нельзя доверять телефону в таких случаях, в прошлый сотовый, Вестардо установил какой-то отслеживающий жучок. Хорошо, что его нет.

Приведя дыхание в норму, я пошла дальше, озираясь по сторонам. Чувство преследования не покидало меня, даже когда я уже завернула в четвертый двор по счету и сама сбилась с пути. Паранойя. В данном случае я не жалуюсь, эта привычка оглядываться может вполне быть полезной.

Петляя между домами, я продолжала оборачиваться и молить Бога о том, чтобы встретить кого-нибудь по пути и взять позвонить. Воздух хоть и Апрельский, но еще достаточно холодный, особенно ночью, но я почему-то не ощущала этого холода. Сердце забилось в ушах, когда я увидела силуэт метрах в пятидесяти от себя. Вот и он. Человек. Я же просила. Ага. Слишком темно, чтобы разглядеть лицо, два фонаря на весь двор, слишком далеко. Я стою и, он стоит. Нормальный человек не будет выглядывать из-за куста. Да и я почти уверена, что знаю это темное пятно, еле различимое в ночи, иначе мое сердце не выпрыгивало бы от страха. Побежать? Нет, не сразу. Медленно пячусь назад. Смотрю в упор. Не поворачивайся спиной к врагу. Ускоряю шаги. Силуэт двигается мне навстречу с такой же скоростью, что и пячусь я. Ускоряюсь. Он тоже. Нужно бежать. Разворачиваюсь. Бегу. Нет смысла бежать прямо, сворачиваю при каждом удобном моменте, за каждый появившийся на пути дом. Вот бы случайно нарваться на полицейский участок. Ага, мечтай, что он окажется в центре безлюдного спального района. Забежать в какой-нибудь подъезд и отсидеться? Глупо. Во всех триллерах жертвы именно так и погибают, загнав себя в угол. Да и двери, должно быть, везде заперты.

Не помню, когда в последний раз так бегала, наверное, никогда. Говорила себе, нужно чаще в зал ходить, дыхалка ни к черту. Сердце колотится у самого основания горла, левый бок начинает покалывать, я безнадежна. Бегу дальше, оборачиваюсь уже реже. Если бы выследил, уже догнал, спотыкаюсь обо что-то. Бордюр. Падаю на четвереньки, дышу как бешеная собака, и выгляжу, наверное, тоже как она. Боль в коленях и ладонях ощущается мгновенно, счесала до крови, без вариантов. Потеряла время – в ту же корзину без вариантности. Встаю, нет времени чистить перышки, забегаю в очередной темный угол, под чей-то балкон. Ладони саднят, счесаны прямо у основания кисти, обе. Одно колено на джинсах порвано, но вторая нога болит почему-то сильнее.

– Я могу бегать хоть всю ночь, куколка.

Послышалось сзади и, я вздрогнула, и даже дышать почти перестала. Девил. Он где-то сзади. Совсем близко, нас буквально одна бетонная стена разделяет. Я зажмурила глаза в приступе страха. Тон его голоса был насмешлив, это звучало пугающе и по-идиотски прекрасно. Он знает, где я или нет? Почему не подходит? Не выйду отсюда. Может, есть шанс переждать пока уйдет.

– Сегодня мне понравилось за тобой бегать. – Промурлыкал он. – Ты так смешна. – Посмеялся сам с собой, будто шутку какую-то выдал. Я уже не могла сдерживать дыхание. Дышала тихо и слабо, но хотелось разочек зачерпнуть побольше воздуха в легкие. – Я могу уйти, но тогда тебя убьют не позже чем через неделю. Если хочешь еще побегать, давай сделаем это. Только учти, я все равно догоню. – Намекает ли он на то, что пристрелит меня? Потому что в прошлый раз, когда я убегала, он сказал, что его пуля сможет меня достать, даже если он нет. Мне захотелось взвыть. От всего. От бессилия, в первую очередь.