В огне братоубийственной резни… 1918-1919 годы

Спустя три дня 11 декабря, в 45 верстах севернее Белгорода в районе станции Сажное и села Крапивное дорогу корниловцам преградили уже черноморцы А.В. Мокроусова. Вскоре на помощь к Макроусову был отправлен оборудованный на Севморзаводе бронепоезд. Командиром поезда назначен матрос-артиллерист Г.И. Барановский. После двадцати дней боев корниловцы предпочли за лучшее рассеяться и пробираться на Дон мелкими группами и окольными дорогами.

В 20-х числах января 1918 года для участия в боевых действиях против Донского казачьего войска, по железной дороге на Дон из Севастополя был отправлен очередной матросский отряд под командованием все того же анархиста А.В. Мокроусова, усиленный бронепоездом. Одновременно, на кораблях в Таганрог, с этой же целью, был отправлен десантный отряд под командованием матроса Н.Ф. Кассесинова, который выбил из города немногочисленных казаков.

23 января 1918 года Черноморский революционный отряд А.В. Мокроусова был подчинен В.А. Антонову-Овсеенко, командовавшему тогда всеми советскими войсками Юга. Это сразу вызвало непонимание, как у самих матросов, так и у их командира-анархиста. Макроусовцы находились на «внутреннем фронте» до весны 1918 года, а затем, отступая под напором немцев, вернулись в Севастополь.

В начале января 1918 года в Севастополе был сформирован еще один матросский отряд, в который вошло около 300 человек с линкоров «Воля», «Георгий Победоносец», крейсера «Очаков» и эсминца «Фидониси». Командиром отряда стал матрос-анархист А.В. Полупанов с «Фидониси». Вскоре отряд был направлен на борьбу с донскими казаками. По пути следования к матросам присоединилась группа рабочих-красногвардейцев. Однако ситуация на Дону была весьма не простая и потерпев несколько поражений от казаков. Полупанов запросил подкрепления. Поэтому 19 января Севастопольский военно-революционный штаб дал указание ЦК Черноморского флота выделить для отправки на Дон дополнительно еще 200 моряков с линкора «Три Святителя» и 100 человек с линкора «Иоанн Златоуст». В тот же день в Черноморском флотском экипаже был сформирован отряд из 500 матросов.

Так как, в первые месяцы 1918 года, организованного вооруженного отпора большевикам еще не было, за исключением разрозненных стихийных мятежей некоторых юнкерских училищ, а так же прорывавшихся на Дон офицерских отрядов. Поэтому матросы всю свою нерастраченную энергию выплескивали на свергнутые эксплуататорские классы: экспроприировали излишки добра у капиталистов, торговцев и у просто состоятельных людей, вразумляли старое чиновничество. При этом большинство изъятого добра, разумеется, оседало у самих же матросов.

Слабая подчиненность центру и полная вседозволенность зачастую приводила к тому, что вместо декларируемой революционной законности, матросы устраивали в регионах самый настоящий террор, сопровождавшийся не только грабежами, но и массовыми казнями. При этом, чем дальше от центра посылались отряды, тем больше они безобразничали. Так, в Симбирской губернии (на территории современных Инзенского, Карсунского и Вешкаймского районов Ульяновской области) в 1918 г действовал особый истребительный отряд, состоящий из матросов, главной задачей которых было убить как можно больше представителей духовенства, за что отряд получил название «Бей попов». Современный историк С.Л. Бехтерев так пишет об установлении Советской власти на Урале: «…В Малмыжском и Елабужском уездах и частью в нашем Сарапульском уезде разбежавшиеся солдаты грабили зажиточных крестьян и избивали трудовую сельскую интеллигенцию. Красногвардейцы из матросов Балтийского флота и латышей сотнями расстреливали ни в чем не повинных граждан. Были случаи избиения детей».

Вообще в занимаемых городах, матросы не слишком церемонились с «гражданской контрой» или с «уважаемыми гражданами города» (на лексиконе эмигрантов), грабя и расстреливая их при каждом удобном случае. Историк А. Киличенков пишет: «Матросы, будучи в большинстве своем рослыми, хорошо физически развитыми, в броской и непривычной форме на фоне серой и невзрачной солдатской массы производили яркое и запоминающееся впечатление. Кроме того, традиционная нехватка на кораблях винтовок и револьверов порождала у матросов почти детскую тягу к обвешиванию оружием. С чисто практической точки зрения обвязывание себя пулеметными лентами, ношение за поясом гранат и нескольких револьверов было весьма неудобным и небезопасным… Однако на людей штатских увешанная револьверами и бомбами «гвардия Октября» производила неотразимое впечатление. Большевики часто поручали матросам различные акции по «наведению порядка». Один лишь вид балтийцев действовал на слабонервных интеллигентов устрашающе…» В своих воспоминаниях Ф.Ф. Раскольникова, о пребывании с матросским отрядом в Харькове, писал откровенно: «Митинг моряков прошел без всяких инцидентов. Буржуазные зрители были настолько терроризованы одним видом красных матросов, что никто из них даже не осмелился вставлять недоброжелательные реплики…»