В огне государственного катаклизма

«Две Александровские колонны, разгуливающие по Балтийскому морю, — писал Колбасьев, — заметны на крайнем пределе видимости. Они торчат в прицелах немецких орудий превосходной точкой наводки. Они предательски указывают курсовой угол «Андрея Первозванного», облегчая пристрелку немецких орудий. Привлекая, как огромные магниты, снаряды противника, они при первом попадании, готовы рухнуть на палубу всеми тоннами своей стали, заклинивая башни, пробивая рубки, убивая людей. Бесполезные украшения, лишенные всякого смысла, при отсутствии на них центральной наводки, они торчат над кораблем заранее приготовленными надмогильными памятниками».

По выходе из дока к борту «Андрея Первозванного» подошел плавкран и зацепил мачту, после чего ее трубчатое основание было подрезано ацетиленом и «Эйфелева башня» повисла на стропах. Плавкран отошел, доставил грот-мачту линкора в порт и вечером вернулся. Ночью снимали фок-мачту, а на следующий день 3 августа 1914 года на их место были установлены «тщедушные, покрашенные в шаровый цвет бревна» — обычные корабельные мачты. 5 августа линейный корабль «Андрей Первозванный» вышел из Кронштадта в Гельсингфорс, чтобы соединиться с бригадой линкоров. Шел уже пятый день войны. «Андрей Первозванный» не участвовал в первом паническом выходе в море трех линкоров 31 июля, когда эскадра шла на смерть, готовясь встретить у центральной позиции весь немецкий флот открытого моря, который, поиграв с Русским Флотом, как «дюжина котов с одной мышью», прорвется в Финский залив и нанесет смертельный удар по Петербургу. Но в отрезвляющем свете дня растаял кошмарный призрак боя на центральной позиции — немецкий флот открытого моря оказался связанным армадами английского флота. До гибели «Паллады» 11 октября «Андрей Первозванный» вместе с тремя другими додредноутами, ведомыми неукротимым Эссеном, ежедневно и все более смело выходил к центральной позиции, обеспечивая действия легких сил. В своем неистовстве Эссен забыл о подводных лодках противника. После гибели «Паллады» линкоры укрылись в Гельсингфорсе, изредка выходя стратегическими фарватерами в тыловые зоны, свободные от подводных лодок противника.

12 ноября 1914 года «Андрей Первозванный» возвращался с моря на Гельсингфорский рейд, войдя (14.30) в Лонгэрнский проход. Из-за имевшегося дифферента на нос, корабль плохо слушался руля, и командир для лучшего управления в узкости изменял ход машинами. Опасаясь, что сильное боковое течение может снести с фарватера плохо управляемый корабль, командир решил стать на якорь. Однако, оба отданных якоря не забрали за грунт и линкор, двигаясь по инерции вперед, не слушаясь руля, шел прямо на банку и вскоре плавно, без толчка, коснувшись носом грунта, сел на подводную скалу. Немедленно обеими машинами был дан полный назад, но корабль с места не двигался. На помощь были вызваны портовые буксиры, на которые были поданы стальные перлини. Трюмный инженер-механик по приказу с мостика осмотрел подводную часть корабля и нашел деформированный лист обшивки, прилегавший к килю в районе 5-7 шпангоутов. Подобные повреждения были обнаружены между 10 и 12 шпангоутами с прогибом до 7,6 см. По левому борту имелась небольшая вмятина днища в районе 26-43 шпангоутов, причем, течи нигде не оказалось. Был произведен промер, и для получения дифферента на корму, командир приказал перегрузить боезапас носовых погребов на корму. Однако, буксиры не смогли стащить «Андрея Первозванного» с мели, несмотря на то, что линкор помогал им машинами и шпилями выхаживал якорные канаты. Для облегчения линкоры были спущены на воду все шлюпки и катера, кораблю был придан крен 3,5° на ПБ, а машина давала 100 об/мин. в режиме полного заднего хода. Но все было тщетно — «Андрей Первозванный» неподвижно оставался на мели. Вечером на линкоре решили воспользоваться повышением воды в заливе на один метр и возобновили работы по снятию линкора с мели. Но снова все было тщетно.