В огне передовых линий

Тогда толком я и сам не понимал, зачем мне понадобилось среди ночи вызывать на НП сержанта Приходько. Мне было чем заняться и о чем подумать. Но после войны память часто возвращалась и к этому первому дню восьмимесячной обороны на Миусе, и к этой ночной беседе с героем. И теперь я убежден: не вызвать и не поговорить с отважным младшим командиром я просто не мог. В ту ночь мне нужен был именно такой собеседник, как он.

Дело в том, что, несмотря на наше упорное сопротивление, противнику при мощной поддержке артиллерийско-минометным огнем и ценой огромных потерь удалось в нескольких местах захватить плацдармы. Особый успех имела 1-я горнострелковая дивизия немцев. Южнее Ново-Павловки она значительно потеснила 395-ю стрелковую дивизию: два полка ее отошли на восток километров на пять. Но третий, 726-й стрелковый, который оборонялся на правом фланге дивизии, устоял. Правда, левый его фланг под давлением противника загнулся круто к северо-востоку, но все-таки Ново-Павловку не сдали. Там мужественно стояли бойцы 3-го стрелкового батальона, которым командовал старший лейтенант Н. А. Туранов.

Справа от нас гитлеровцы создали плацдарм в Яновке, вытеснив из нее одно из подразделений укрепленного района генерала Рыжова. И наконец, в полосе нашей обороны 13-му горнострелковому полку 4-й горнострелковой дивизии (она по-прежнему действовала против нас) удалось захватить Княгиневку. 3-й батальон 691-го стрелкового полка дрался отважно и умело. Малочисленный, сильно обескровленный в предыдущих жестоких схватках с врагом, он, обороняя Княгиневку, уничтожил до 200 фашистских захватчиков, но под ударами превосходящих сил горных стрелков вынужден был оставить поселок.

Хотя на всем рубеже обороны дивизии не было ни одного неатакованного участка, полк Ковалева требовалось усилить. По тыловым подразделениям собрали около 70 бойцов и бросили их на помощь 691-му полку. Командир 691-го повторил контратаку. Отбита. Еще раз — то же самое… Я приказал закрепляться на занимаемом рубеже.

Читатель, видимо, поймет состояние командира дивизии после этого боя. Петраковский, с которым мы договорились стоять насмерть, еле сдерживает мощнейший натиск фашистов. Над правым флангом 694-го стрелкового полка, в Яновке, висит угроза обхода. Потерян важный узел сопротивления — Княгиневка. Так что же, снова давать команду на отступление?

…Сразу после ухода с НП сержанта Приходько я отдал распоряжение на усиление обороны. Все орудия полковой артиллерии — в боевые порядки пехоты. Саперному батальону, по одной роте на каждый полк, поставить минные поля перед передним краем обороны 691-го и 694-го стрелковых полков. Еще раз пройтись по подразделениям обеспечения и тыла — собрать всех, кого только можно взять, даже в батальоне связи.

К утру мы пополнили 696-й стрелковый полк двумя сотнями бойцов из специальных и тыловых служб. В этот же полк из 691-го стрелкового полка после некоторого препирательства С. Е. Ковалева было передано 8 станковых пулеметов. Батальоны М. И. Мартынова вновь стали боеспособными подразделениями, и мы оказались с резервом, которым уже можно как-то маневрировать.

Едва мы успели сделать все, что намечали, противник пошел в наступление. Все — как и накануне. Получасовая артподготовка, а потом атака пехотными подразделениями. Главные удары — с захваченных плацдармов. Весь день шел ожесточенный бой. Иногда казалось, что немцы вот-вот зацепятся еще за один плацдарм южнее Яновки. Но Кипиани чутко улавливал этот момент и контратакой роты, которая была у командира полка в резерве, отбрасывал гитлеровцев. У Ковалева люди тоже держались стойко. Правда, был момент, когда 9-я рота 691-го стрелкового дрогнула и беспорядочно стала отступать.

Я не единомышленник тех командиров, храбрых, в общем-то, людей, которые в критический момент признают лишь единственный способ действий — собственной грудью, пусть и ценой жизни, закрыть прорыв. Но в той обстановке мне действительно ничего другого не оставалось. 9-я рота бежала прямо на мой НП, и остановить ее было моей обязанностью. Вскочив на коня, я быстро сблизился с отступающими, спешился.

Командир роты бежал почему-то одним из первых. Глаза обезумевшего человека, ничего не видит, ничего не понимает.

— Ложись! — крикнул я.

Ротный грохнулся плашмя и застыл. Секунды две-три он лежал неподвижно — видно, приходил в себя. Потом встал и, опустив голову, подошел ко мне. Конечно, он был готов к самому худшему.

— Остановите роту и — вперед! — приказал я.

Только что в панике отступавшее подразделение снова повернуло на врага и коротким ударом выбило противника с отданных ему позиций. Не отошел и 726-й стрелковый полк 395-й стрелковой дивизии. Ново-Павловка по-прежнему была в руках батальона старшего лейтенанта Н. А. Туранова. Отбив за день семь фашистских атак, 383-я стрелковая дивизия уничтожила около 400 солдат и офицеров противника.