В огне рождается сталь

— Товарищ секретарь, я должен внести ясность в один вопрос. Кое-кто распускает слухи, будто я нарочно сжег свод печи. Это клевета. Разве я, коммунист, могу совершить такую подлость?

Лян Цзин-чунь выпустил вверх струю дыма и очень спокойно сказал:

— Товарищ Цинь Дэ-гуй, мы верим, что ты не мог обмануть партию, — он еще хотел было добавить, что из рассказов рабочих узнал, как Цинь Дэ-гуй неоднократно выручал в трудную минуту другие мартены, и что это лучшее свидетельство того, что у него нет шкурнических интересов, однако в последний момент сдержался и ничего больше не сказал.

— Товарищ секретарь, я давно уже хочу с тобой поговорить, да ты все время занят.

— А ты заходи в любое время. Если я буду занят, то мы условимся поговорить в другой раз. — Лян Цзин-чунь сделал глубокую затяжку и продолжил: — Ты занят, я занят — вот никак и не можем выкроить время для беседы. Я хочу у тебя выяснить вот что: как все вы, живущие в общежитии, проводите свободное время?

— Если мы работаем в дневную смену, то кончаем в четыре часа дня. После работы обязательно бывает или собрание или совещание. Часам к шести все возвращаются в общежитие. У меня есть велосипед, и я приезжаю несколько раньше. А те, у кого нет велосипедов, идут пешком и тратят на ходьбу минут сорок-пятьдесят. Пообедав, к восьми часам отправляемся на курсы по повышению грамотности или на курсы по техминимуму. А около десяти часов вечера ложимся спать — ведь надо рано вставать на работу. Когда мы работаем в ночной смене, то занятий не бывает, и мы целый день отдыхаем. В вечернюю смену немного получше, днем бывает только два часа занятий.

— А есть у вас время почитать газеты?

— Иногда читаем, но только не каждый день.

— Вот это уже плохо! — громко сказал Лян Цзин-чунь и похлопал сталевара по колену. — Ты помнишь древнее изречение: «Человек без убеждений — все равно что незакаленное железо»? Сейчас новое время, и если человек не интересуется делами своей страны, не изучает ее внешнюю и внутреннюю политику, то он обязательно уподобится незакаленному железу. Если находящийся на передовой линии промышленного строительства сталевар не будет читать газет, то он не будет знать, о чем сегодня сказал Председатель Мао Цзэ-дун или какое заявление сделал премьер Чжоу Энь-лай. Он не будет знать о том, как дерутся наши народные добровольцы, сколько построено новых железных дорог, как идет строительство на реке Хуайхэ, или о том, какие предприятия работают лучше других и какие важные совещания проходят в нашей столице. Я знаю, что ты по-государственному относишься к своим обязанностям. Пример: случай с открытием выпускного отверстия на седьмом мартене. Но ты не читаешь газет, а значит, и не знаешь, как развивается наша страна, как день ото дня обновляется ее облик. Ты ведь с партизанских времен помнишь только лежащие в развалинах разрушенные города и не знаешь, как они отстроились, какие заводы там выросли. Если ты будешь читать газеты, то увидишь, что наша страна каждый день делает шаг вперед, добивается все новых и новых успехов, что каждый день на ее просторах вырастают новые стройки, — таким путем ты еще лучше познаешь ее красоту, еще сильнее полюбишь ее и еще больше захочешь не щадить ради нее своей жизни. Пословица хорошо говорит: «только сто раз закалившись, сталь становится настоящей сталью!» И мы должны непрерывно учиться и учиться, закаливать себя беспрерывно! Ведь политическое самообразование — одна из этих «ста закалок».

— Товарищ секретарь, я обещаю, что отныне я ежедневно буду находить время, чтобы читать газеты.

Секретарь парткома подошел к нему, положил ему на плечо руку и весело сказал:

— Хорошо, я знаю, что ты выполнишь свое обещание. Но я возлагаю на тебя и другие надежды — ведь ты агитатор. Ты должен заинтересовать этим и рабочих своей смены. Обсуждай с ними текущие события, и они сами станут читать газеты или будут просить кого-нибудь почитать им.

— Товарищ секретарь, можешь на меня положиться!

— У меня есть к тебе предложение. Ты сейчас в какой смене работаешь?

— В третьей.

— Значит, ты хорошо знаешь рабочих третьей смены всех мартенов. И я надеюсь, что ты всех их заинтересуешь чтением газет.

— Хорошо! — твердо ответил Цинь Дэ-гуй. Он взглянул на секретаря парткома, смотревшего на него с надеждой, и добавил: — Это можно попробовать… Только пусть к этому делу приложит руки и старина Хэ, он ведь секретарь партийного бюро и председатель цехового профкома.

— Конечно, он должен будет помочь. Я еще хочу, чтобы профком завода помог рабочим сочинять куайбань[10], посвященные текущим событиям, рисовать плакаты на внутренние и международные темы. А в большом зале, где мы обычно проводим собрания, можно организовать культурно-просветительные мероприятия. Завтра после работы я соберу всех агитаторов, — улыбнулся Лян Цзин-чунь, — и прочитаю вам доклад о текущем моменте.

— Вот это хорошо! — И, видя, что секретарь парткома молчит, Цинь Дэ-гуй нерешительно спросил:

— Я могу идти?