В огне рождается сталь

— А в чем дело? — удивленно спросил Ли Цзи-мин. Он сел на свободное место за столиком Цинь Дэ-гуя и вопросительно посмотрел на него. Однако тот молча продолжал есть, не поднимая головы от тарелки.

— Ты сегодня какой-то странный, — недовольно пробормотал Ли Цзи-мин, — сам позвал, а теперь молчишь, — но тут же глаза его озорно заблестели, лицо расплылось в широкой улыбке, и, сверкая белыми зубами, он произнес:

— Старина Цинь, ты, наверно, решил подшутить надо мной? — и встал с места, собираясь уходить.

— Обожди немного! — кончив есть, тихо сказал Цинь Дэ-гуй. — Выйдем, здесь слишком шумно.

Народу в столовой все прибавлялось. Не успел Цинь Дэ-гуй встать из-за стола, как его место тут же заняли.

Ли Цзи-мин прошел вслед за Цинь Дэ-гуем на второй этаж, а оттуда они поднялись на плоскую крышу здания. Заходящее солнце уже стояло над самой линией горизонта. Крыша пылала жаром.

— Что нам здесь делать? Тут такая жарища! — недовольно проворчал Ли Цзи-мин.

— Неужели здесь так же жарко, как в нашем мартеновском цехе? — с улыбкой парировал Цинь Дэ-гуй.

— Скажешь еще — в цехе! Ведь там мы терпим это ради работы, — недовольно ответил Ли Цзи-мин. — Я тебя спрашиваю: зачем мы сюда пришли? — сердито бросил он, направляясь к выходу. — Я не намерен слушать твою болтовню! — всем своим видом он показывал, что обижен.

— Болтовню? Мне надо с тобой поговорить о работе, — удержал его Цинь Дэ-гуй.

— О какой работе? — Ли Цзи-мин был очень рассержен и не мог сдержаться от иронии. — Здесь ведь нет мартенов!

— Мартенов здесь действительно нет, — отпуская его руку, рассмеялся Цинь Дэ-гуй. — Но у сталевара мартен всегда в сердце.

— Поэтому ты и вздумал меня вытащить на такую жару, чтобы было полное ощущение, что мы находимся в цехе? — скосив глаза, усмехнулся Ли Цзи-мин и сердито добавил: — Ты просто сумасшедший, а я не собираюсь сходить с ума! — Он направился к лестнице.

Но Цинь Дэ-гуй снова остановил его и резко сказал:

— Ответь мне: как было заделано выпускное отверстие на вашем мартене?

Этот вопрос застал Ли Цзи-мина врасплох, он остановился с недовольным видом.

— А тебе какое дело? Знаешь ведь, что «лошади нечего соваться в хлев к быкам»! — раньше он не придал бы значения такому интересу к его мартену, но сегодняшний строгий тон Цинь Дэ-гуя раздосадовал его.

Взглянув в хмурое лицо Ли Цзи-мина, Цинь Дэ-гуй вытянул забинтованную руку и с плохо скрытым гневом проговорил:

— Ты сначала взгляни на мою обожженную руку, а потом уже говори, есть мне до этого дело или нет.

Ли Цзи-мин поглядел на забинтованную руку Цинь Дэ-гуя и, не скрывая своего злорадства, с издевкой спросил:

— Хм, выходит, что тебя припекло на нашем седьмом мартене?

— Именно на вашем седьмом! — Цинь Дэ-гуй сдержался и уже спокойно продолжил: — Старина Ли, вот я и спрашиваю тебя, как же вы заделывали выпускное отверстие, что его два часа не могли пробить?

— Почему не могли? Это дело третьей смены, и тебе нечего злиться на нашу, вторую смену! — увильнул от прямого ответа Ли Цзи-мин. — Третья смена не смогла пробить выпускного отверстия, и даже если тебя это как-то трогает и ты из-за этого обжег руку, то все равно очень странно, что свою злость ты хочешь сорвать на нашей смене!

— Именно потому, что ты из второй смены, ты мне и нужен!

— Я?!

— Да! Потому, что отверстие заделывал первый подручный, то есть ты!

— Тебя интересует, как я заделал? Уж не хочешь ли ты, чтобы я отвечал за твою руку? — злобно спросил покрасневший от возбуждения Ли Цзи-мин.

— Я вовсе не для того завел разговор, чтобы вспоминать о моей руке. Я только хочу узнать, как ты заделал летку, чтобы самому проверить это.

— Тебя уже успели повысить, вот не знал! Может быть, ты стал начальником цеха? — постарался уколоть его Ли Цзи-мин.

— Разве это дело касается только начальника цеха? — вспылил было Цинь Дэ-гуй, но тут же понизил голос и уже мягче продолжал: — Старина Ли, ты пойми: ведь то, что мы не смогли своевременно пробить выпускное отверстие, нанесло большой ущерб государству, одного только кислорода перерасходовали три баллона. А добавь к этому еще потерю времени да другие убытки…

— Тут можно обвинять только неумелых рабочих из третьей смены! — И Ли Цзин-мин развел руками. — А ко мне это не имеет никакого отношения!

— Ладно, пусть к тебе это не имеет отношения, — согласился Цинь Дэ-гуй. — Но ты понимаешь, что заводу нанесен ущерб, неужели тебя это не волнует?

Ли Цзи-мин ничего не ответил и устремил глаза куда-то в пространство. Уже вечерело, небо стало темно-синим. Кругом возвышались заводские трубы, домны, ряды коксовых батарей, огромные здания новостроек. В лучах заходящего солнца подымались к небу черные, золотые, белые клубы дыма. Нельзя было не залюбоваться этой величественной картиной, постепенно затягивающейся вечерней дымкой.

Цинь Дэ-гуй, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, посмотрел на заводской пейзаж, возбужденно заговорил: