В огне страсти

Страсть изменяла ее лицо. Восхитительные черты стали мягче, глаза затуманились от наслаждения.

Джинни изогнулась под ним, напрягшиеся соски словно вонзились в его грудь. Она выкрикнула его имя. Потом еще раз. И наконец закричала от восторга. Жаркие спазмы, сжимавшие его плоть, оказались последней каплей.

Его ягодицы сжались. Наслаждение накрыло его с утонченностью ударившей молнии. Все запульсировало. Экстаз овладел его телом и душой. Вонзившись в нее в последний раз, Дункан запрокинул голову и отдался стремительной волне жаркого наслаждения, захлестнувшего его так, что сердце перестало биться. На какой-то миг ему показалось, что он умер и увидел Валгаллу.

Когда все кончилось и он снова сумел связно мыслить, Дункан обнял Джинни и прижал к себе.

Все, что требовалось сказать, было сказано. Они предназначены друг для друга. И будущего без нее он себе не представлял.

Должно быть, Джинни задремала, потому что, когда она открыла глаза, было уже темно. Дункан зажег свечу и сидел на краю кровати, одеваясь.

Услышав, что она зашевелилась, он повернулся и окинул взглядом ее обнаженное тело. Губы изогнулись в сладострастной улыбке.

— Прости, что я тебя разбудил, но мне нужно проверить своих людей и убедиться, что к завтрашнему путешествию все готово.

Его слова вернули Джинни в действительность, и она ощутила холодок нехорошего предчувствия. Это несправедливо. Дункан не преступник! Аргайлл не может не знать, что он за человек, он должен понимать, что Дункан никогда бы его не предал. Мысль о том, что он должен через все это пройти, приводила Джинни в бешенство.

— Как у тебя это получается, Дункан? Как ты сумел не ожесточиться, несмотря на все, что с тобой случилось?

— Разве это привело бы к чему-нибудь хорошему? Ну, рассвирепею я из-за ударов судьбы, разве мне станет легче? Надеюсь, справедливость в конце концов восторжествует.

Он прав, подумала Джинна. Истина важнее всего. После того, что они пережили вместе, разве можно что-то скрывать от Дункана? Она признаётся ему в любви и скрывает правду о сыне. Что он о ней подумает? На глаза навернулись слезы.

— Что мы будем делать теперь? — прошептала Джинни. Дункан наклонился и привлек ее к себе.

— Не теряй надежды, любовь моя. Я еще поживу немного. Достаточно долго, чтобы жениться на тебе и увидеть, как младенец, а то и не один сосет молоко из этих прекрасных грудей.

От чувства вины перехватило дыхание. «У него есть сын. Скажи ему».

— Мне надоело бегать и прятаться, — произнес Дункан. — Я решил — если не найду Колина, то отправлюсь в Инверери. Кузен мне должен помочь.

Джинни в ужасе широко распахнула глаза.

— Нет! — Она схватила его за руку. — А что, если он тебе не поверит? Тебя казнят на месте!

— Надеюсь, до этого не дойдет. — Дункан нежно поцеловал ее. — Верь в меня, любовь моя.

— Верю, — ответила она. — Но Аргайллу не доверяю. — Дункан ради нее идет на смертельный риск. Нельзя допустить, чтобы он прошел через такое. Нужно что-то делать. — А что, если мы уедем с тобой все вместе — я и дети? Мы поедем за тобой куда угодно и будем ждать, когда правда выплывет наружу. — Даже если это значит, что ей придется пожертвовать будущим сына.

Дункан посмотрел на нее и покачал головой:

— Я не могу. Не хочу лишать твоих детей их будущего. Я не желаю видеть, как твой сын…

— Он не сын Френсиса! — выпалила Джинни. Слова вырвались наружу, и теперь их уже не взять обратно.

В комнате повисла мертвая тишина. Дункан не шевельнулся. Глаза его почернели, как уголь, и смотрели с такой настойчивостью, какой Джинни еще ни разу не видела.

— Что ты сказала?!

Перемена произошла мгновенно. Голос звучал так жестко, что Джинни его не узнавала. В ее груди отчаянно затрепыхалась паника. Она знала, что эта минута неизбежна, но от этого ей не стало легче. Она доверяет ему. Он поймет. Он поступит правильно.

Дункан схватил ее за руку и голую вытащил из постели, сжимая пальцы изо всех сил. Ей казалось, что на ней наручники.

— Повтори, что ты сказала! — приказал Дункан. Она вздернула подбородок, собираясь с духом.

— Дугалл — твой сын.

Дункан смотрел на нее так, будто она, снова в него выстрелила. Пальцы впивались в руку.

— Ты мне врала! Как ты могла скрыть такое от меня?! Его гневные глаза обвиняли, и это потрясло Джинни до глубины души. Он смотрел на нее так, будто вообще ее не знал. Так он смотрел на нее десять лет назад, когда пробрался в ее комнату и обвинил в предательстве.

И этот взгляд лишил ее последних капель самообладания. Как он смеет вести себя так, будто это Джинни поступила с ним подло? Она сделала все, что могла — при сложившихся обстоятельствах. И все это было сделано ради ее ребенка — их ребенка!

Джинни вырвала руку и оттолкнула Дункана от себя.