В огненном плену

Я видела, как Книга «управляет» другими машинами. И считаю, что мне повезло, раз уж тут рядом со мной на улице всего две оторванные человеческие кисти. Я стою на четвереньках, опустив голову, закрыв глаза, и дрожу под грузом осознания ужасных действий, которые я совершила, и ненависти к себе. Часть меня хочет лечь прямо здесь и прекратить существование. Я была так самоуверенна, не сомневаясь в том, что я себя контролирую.

И так непростительно ошибалась.

«Существует лишь два способа, позволяющих врагу победить, мисс Лейн, — говорил мне Бэрронс недавно, продолжая старую традицию уроков в книжном магазине. — Вы умираете. Или прекращаете бороться. И тогда умираете. Вы этого хотите? Умереть?»

Я хочу жить. У меня так много причин, чтобы жить.

Я уверена, что они были и у того, кого я убила. В груди становится жарко и тесно, мышцы сжимаются. Я не могу вдохнуть. Я скорчилась в канаве, отчаянно и беззвучно пытаясь втянуть в себя хоть немного воздуха.

«Вставай, Мак! — слышу я рычание Бэрронса. — Вставай, черт тебя побери!» Он командует мной, даже отсутствуя. Я опускаю голову ниже и пытаюсь силой воли расслабить закаменевшие мышцы. Это не срабатывает. От недостатка кислорода у меня начинает кружиться голова. Не могу дышать, не могу дышать, не могу дышать! Я начинаю паниковать.

«Иногда, если слишком сосредоточиться на цели, мисс Лейн, вы усиливаете ее нежелательный элемент».

«Не понимаю», — говорю я.

«Страх власти, которую, как вы считаете, кто-то или что-то имеет над вами, — это всего лишь тюремная камера, в которую вы сами решили войти. Думая о том, чтобы освободиться от Книги, вы усилили свою уверенность в том, что вы ее пленница».

Я заставляю себя сделать нечто противоестественное, противоположное тому, чего я хочу: выдох вместо вдоха.

Воздух со скрипом возвращается в легкие, так быстро, что я захлебываюсь им. И корчусь в канаве, плюясь и пытаясь отдышаться.

Несколько секунд спустя я неуверенно поднимаюсь на ноги.

Что произошло? Почему Книга получила контроль надо мной, а я этого даже не осознала?

Я медленно оглядываюсь. Фиксируя в памяти свои преступления.

Повсюду разбросаны куски Невидимой и человеческой плоти. Среди которых нет ни единого клочка размером больше чайного блюдца.

Я начинаю сортировать их и некоторое время спустя нахожу руку убитого мной человека, прижимаю ее к груди и плáчу.

Глава 4

Боль без любви, боли не может быть много[5].

Кристиан

Лето в Северо-Шотландском нагорье, белый и пурпурный вереск захватил ландшафт, сплошным ковром накрыв долины и склоны. Лиловые цветы чертополоха вырвались на волю из толстых колючих бутонов, бледно-розовые дикие розы покачиваются над скалистыми выступами.

Дьявол кроется в деталях. Как иногда и спасение.

Я сосредоточиваюсь на прикосновении к траве под моими ногами, на ощущении ветра в волосах, когда я бегу.

Мы мчимся по склону, моя сестра Колин и я, чтобы поплавать в ледяной в начале лета темной воде озера. День почти идеален, безоблачное небо синей чашей накрывает травянистую впадину, тянущуюся на многие мили между величественными горами.

Ничто не сравнится с моими горами, ничто никогда не сумеет с ними сравниться. Эта земля дарит мне радость и покой.

Хоть я и слышу правду за ложью, хоть меня и боятся и жители деревень относятся ко мне с отстраненным холодным уважением, здесь мое место. Имя Келтаров хорошо известно, это гордое имя. Мы неотъемлемая часть нашей деревни, ее жителей, и когда экономика в упадке, мы даем им работу на нашей земле и в замках. Мы понимаем, что когда процветают те, за кого мы несем ответственность, мы сами становимся в десять раз сильней, чем в одиночку. Таково значение слова «клан» — это гораздо больше, чем просто семья.

Шотландия — страсть в моей крови. Тут я родился, тут умру, и мои кости упокоятся на кладбище за разрушенной башней, поросшей плющом, чуть дальше плиты с рунами пиктов, но чуть ближе гробницы Зеленой Леди, где корни дерева и надгробие переплелись, создав очертания привлекательного лица и прелестного тела, одетого только в мох.

Семья — это все. Я женюсь и буду растить наследника за мощными стенами замка Келтар, у круга стоячих камней, известных как Бан Дрохад, или Белый Мост, — их предназначение открыто только нам, их магия бьется в земле, словно живое сердце. Я буду учить своих сыновей, и они станут друидами, как их отец и деды, я буду учить своих дочерей, и они станут похожими на валькирий прежних дней. Я остро ощущаю свою принадлежность. Я точно знаю, кто я такой: Кристиан МакКелтар, происходящий из древнего, тысячелетиями почитаемого рода.