В огонь и в воду

Делая вид, что ей нужно дать ему ещё новые и настоятельные указания, Олимпия проводила его до самой передней, говоря с ним вполголоса.

Как только она вышла из комнаты, Брискетта побежала к принцессе.

— Ах! Умоляю вас, спасите её, спасите его! — вскричала она, бросаясь перед ней на колени и обнимая её ноги обеими руками. — По выражению вашего лица я заметила, что вы — друг графа де Монтестрюка. Я смотрела на вас внимательно и тайный инстинкт толкнул меня к вам. Не отрекайтесь! Вы изменились в лице, когда узнали, на что годятся эти булавки, а в глазах ваших отразился ужас, когда графиня де Суассон высказала вам свои мысли. Мне говорили, что вы добры, что у вас высокая душа. Дьявол может внушить графине какое-нибудь ужасное дело. От неё всего можно ждать. У меня холод пробегал по костям, когда я слушала, что она говорила. Югэ грозит смертельная опасность. Той, кого он любит тоже грозит страшная беда. Я готова отдать всю кровь свою, чтобы спасти их обоих! Но что я могу сделать? Вы сильны и свободны, неужели же вы ничего для него не сделаете?

— Ах! Ты сама не знаешь, чего требуешь!

— Я знаю, что один раз вы уже спасли его от погони. На краснейте! Какая женщина не сделала бы того же самого! Кого мы раз спасли, с тем мы связаны навеки. Посмотрите на этих двух, в той комнате! Сколько желчи у них в глазах, сколько яду на губах! Умоляю вас, принцесса, вы можете предупредить обоих. Письмо может не дойти, посланного могут не послушать… Вы же расскажете, что сами слышали. Вы опередите Шиврю, и Югэ будет обязан вам всем.

— Ну, так и быть! Я еду. Чтобы увидеть его, я приложу всю силу, которая может быть в сердце женщины. Бог поможет в остальном!

Брискетта бросилась целовать руки принцессы.

Граф де Шиврю уехал. Олимпия вернулась.

— Кажется, теперь я отомщу за себя! — сказала она.

— Разумеется, — прошептала Брискетта и, взглянув на принцессу, прощавшуюся с Олимпией, подумала:

— А может быть и нет!