В огонь и в воду

Графъ Гедеонъ, подъѣхавши къ наружнымъ воротамъ замка, кликнулъ часоваго, который стоялъ, скрестивъ руки на старинной пищали, и велѣлъ опустить мостъ. Зеленая вода стояла неподвижно во рву, въ тѣни высокихъ стѣнъ. На доскахъ моста раздался стукъ отъ копытъ коня, который нетерпѣливо прыгалъ и грызъ удила: потомъ цѣпи опять завизжали въ пазахъ и графъ Гедеонъ очутился за рвомъ.

За нимъ молчаливо ѣхали рядомъ два всадника. Концы ихъ длинныхъ рапиръ стучали о желѣзныя стремена. Они, какъ и самъ графъ, были закутаны въ длинные плащи, а на головахъ у нихъ были широкія сѣрыя шляпы, временъ покойнаго короля Людовика XIII. Какъ только графъ Гедеонъ проѣхалъ сырой откосъ, отдѣлявшій ровъ отъ торной дороги, онъ смѣло пустился въ галопъ и оба спутника за нимъ. Ничего не видно было между обрывами дороги, по которымъ сплошь росъ густой кустарникъ, и испуганныя лошади только фыркали. Скоро они прискакали къ долинѣ, которая открывалась, какъ блюдо, въ концѣ дороги; тутъ стало немного свѣтлѣе. Низкіе, покрытые соломой домики, показались смутно между деревьями. Тишину нарушалъ только шумъ вѣтра въ листьяхъ. Даже собаки совсѣмъ замолкли.

При началѣ дороги, тянувшейся желтою лентой въ темную долнну. графъ удержалъ свою лошадь и обернулся на сѣдлѣ. На полупрозрачномъ небѣ смутно рисовались стѣны, куртины и башни Монтестрюка. На одномъ углу замка ему показался свѣтъ, будто звѣзда на невидимой ниткѣ.

— Посмотри, Францъ…. Что это такое? сказалъ онъ одному изъ всадниковъ, которые тоже остановились за нимъ неподвижно.

Францъ посмотрѣлъ и отвѣчалъ съ лотарингскинъ акцентомъ.

— Это мѣсяцъ отражается на стеклѣ.

— Да, въ окнѣ у графини. Когда я уѣзжалъ, она сидѣла еще со своими женщинами!…

Графъ вздохнулъ. Еще разъ онъ окинулъ замокъ долгимъ взглядомъ и, давъ шпоры коню, пустилъ его во весь карьеръ, какъ человѣкъ, который не хочетъ дать себѣ время подумать.

Францъ и его товарищъ# поскакали за нимъ, и при поворотѣ дороги и замокъ, и окно исчезли за пригоркомъ.

Всѣ трое скакали, какъ призраки, по пустынной дорогѣ, молчаливо склонясь на шеи лошадей, которыя метали брызги жидкой грязи изъ-подъ копытъ. Когда вѣтеръ врывался подъ складки ихъ плащей и раскрывалъ ихъ, въ кобурахъ сѣделъ виднѣлись ручки тяжелыхъ пистолетовъ, а на кожаныхъ полукафтаньяхъ, стянутыхъ ремнемъ, блестѣла рукоятка кинжала. У всѣхъ троихъ на лукѣ сѣдла было по кожаной сумкѣ съ полными карманами по обѣ стороны. Осенній вѣтеръ несъ имъ въ лицо сухіе листья, пугавшіе лошадей.

Когда они подъѣзжали къ дорогѣ, пролегающей между Ошемъ и Ажаномъ, на горизонтѣ вдругъ показался яркій свѣтъ и покрылъ краснымъ заревомъ широкую полосу неба. Темнота на большой равнинѣ стала еще гуще. Освѣщенныя этимъ заревомъ въ своихъ глухихъ берегахъ, грязныя воды Жера совершенно покраснѣли. Графъ де Монтестрюкъ невольно потянулъ поводъ своей лошади, и она на минуту замедлила свой бѣшеный галопъ.

— Домъ горитъ, сказалъ онъ, а, можетъ. быть, и цѣлая деревня; опять несчастье, какъ при прежнихъ войнахъ!

Товарищъ, скакавшій рядомъ съ Францомъ, покачалъ головой и сказалъ съ сильнымъ итальянскимъ акцентомъ:

— Совсѣмъ не несчастье, а преступленіе!

— А! а почему ты думаешь, что этотъ пожаръ…

— Отъ поджога? А развѣ баронъ де Саккаро не пріѣхалъ сюда дня четыре или пять тому? Это онъ забавляется!..

— А! баронъ де Саккаро! мошенникъ въ шкурѣ незаконнорожденнаго! вскричалъ графъ Гедеонъ съ гнѣвомъ и презрѣньемъ. Про него говорятъ, что онъ родился отъ комедіантки, какъ ублюдокъ отъ волчицы, и хвастаетъ, что у него отецъ — испанскій грандъ, отъ котораго ему досталось и все состояніе!.. А я думалъ, что онъ все еще по-ту-сторону Пиренеевъ.

— Нѣтъ… Онъ уѣхалъ изъ своей горной башни. Въ Испаніи онъ — графъ Фрескосъ, но дѣлается французскимъ барономъ каждый разъ, какъ у него случается разладъ съ судами его католическаго величества, и скрывается въ своемъ помѣстьѣ на границахъ Арманьяка, точно кабанъ въ своемъ логовищѣ, когда за нимъ гонятся собаки.

— Тамъ-ли онъ, или здѣсь — все равно: и былъ онъ разбойникомъ, и всегда имъ будетъ! Что за славная вещь граница для такого народа! А шайка его съ нимъ, безъ сомнѣнья?

— Разумѣется! Баронъ никогда не ѣздилъ одинъ. Когда старый волкъ идетъ въ поле, волчата воютъ вслѣдъ за нимъ. Человѣкъ пятнадцать или двадцать негодяевъ ѣдутъ за нимъ слѣдомъ на добычу.

— У меня есть старый счетъ съ этимъ бандитомъ… а всякій счетъ требуетъ и разсчета.

— Особливо, когда графъ де Монтестрюкъ его представляетъ къ уплатѣ.

— Именно такъ, мой старый Джузеппе, и мнѣ сдается, что когда нибудь онъ попадетъ ко мнѣ въ лапы; не поздоровится ему въ тотъ день!

— Чортъ и возьметъ его душу! проворчалъ Францъ.

Въ эту минуту громадный снопъ искръ поднялся къ небу и исчезъ.

— Конецъ празднику, сказалъ Джузеппе.

— Предчувствіе говоритъ мнѣ, что я ему задамъ другой когда-нибудь, проворчалъ графъ.

Онъ отпустилъ поводъ коню, которыя рванулъ впередъ, и три всадника поскакали опять къ Лектуру.