В океане. Повесть

- Действительно - зорок! - улыбкой на улыбку ответил лейтенант. - Только, откровенно говоря, не вижу, чем нам могут помочь его наблюдения.

- Проанализируйте их, Василий Прокофьич…

Людов снова пригнулся к полу, всматривался то в одно, то в другое место давно не натиравшегося паркета. Вдоль нижнего борта тумбочки и возле ножек стола чистый паркет отливал восковым глянцем.

- Стол и тумбочку недавно передвигали, - живо сказал Людов.

- И кровать, товарищ майор… А может, сама хозяйка передвинула, когда комнату убирала? - сказал лейтенант.

- Нет, комнату не подметали давно - видите пыль. А мебель сдвинута совсем недавно, - отозвался Людов. - Зачем передвигали мебель?

- Может быть, во время борьбы сдвинулась или когда падал убитый?

- Тогда были бы резко сдвинуты или опрокинуты один-два предмета, а здесь, заметьте, буквально все аккуратно переставлено с прежних мест. По всему полу велись поиски чего-то мелкого, рассыпавшегося по всем направлениям.

Они возвратились к зеркалу, сверху донизу осматривали раму. Вглядывались в тусклый след на нижней кромке.

- Кровь, - произнес лейтенант тихо. - Не могла она так высоко брызнуть… - Повернулся, всмотрелся в пятна на полу. - И здесь смазано одно место!

- Это доказывает, - сказал задумчиво Людов, - что зеркало снимали и ставили на пол уже после убийства. Зачем? Вы, лейтенант, неженаты… Так ставит иногда зеркало женщина, осматривающая перед прогулкой - все ли в порядке у нее в туалете. - Майор помолчал. - Кто занимался всем этим? Логически рассуждая, - тот, кто был в этой комнате, когда Жуков стучался снаружи.

- Ловко! - сказал лейтенант. - Значит, Шубина…

- Это могла быть Шубина. Мог быть и кто-либо другой, опасавшийся, что на его светлом костюме явно обозначились кровяные пятна. И он, по-видимому, очень торопился. Возможно, стер отпечатки пальцев с ручки ножа, но забыл стереть их с краев рамы, вешая зеркало на место.

Майор сел, облокотившись на стол, с угрюмым выражением морщинистого, худого лица.

- А то, что диверсант убит, - это наш промах, Василий Прокофьич. Ну что же, попытаемся исправить этот промах.

Глава десятая НЕДОСТАЮЩИЕ ЗВЕНЬЯ

Майор Людов сидел в конторе ресторана, одетый в хорошо сшитый, широкий штатский костюм. Сквозь притворенную дверь просачивалась оркестровая музыка из ресторанного зала. Две девушки-официантки то и дело поглядывали на дверь.

Одна, с металлическим подносом, прислоненным к бедру, сидела на табуретке, вторая присела рядом с Людовым на кушетке, машинально разглаживая на коленях свой накрахмаленный фартук.

- И ничего плохого я в ней не нахожу, - не поднимая головы, говорила полная блондинка, та, что поглаживала фартук.

- А что в ней хорошего? - перебила другая, высокая, с темными волосами, зачесанными на затылок. - Сама ты добрая, Аня, и всех кругом добрыми считаешь. И не пойму я, почему вы приятельницы с ней.

- А ты, бригадир, в каждой находишь недостатки! - вскинулась блондинка. - Скажу снова - не вижу в ней ничего плохого. Посетители ее любят? Любят. За что? За исполнительность - раз. - Она загнула пухлый мизинец. - По себе хоть сужу: иногда так намаешься к концу дня - руки-ноги гудят, еле поднос таскаешь. Иногда и присядешь, а клиенты нервничают.

Она вскинула на майора круглые голубые глаза, и Людов ответил ей понимающей улыбкой.

- А Клава - она всегда на ногах, у столиков, заказ принять готова, клиента обслужить. И нарядная, аккуратная, смотреть приятно… Хоть на душе у нее, может быть, кошки скребут…

- За чаевыми гонится - раз, - воинственно загнула палец черноволосая официантка. - Должна советская девушка у пьяных подачки брать? А она потому, может быть, всегда у столиков и вьется. Учебой не интересуется - два. На уме у нее только платья и танцульки.

- А почему не потанцевать, не развлечься? Правда, чаевые она уважает. - Аня снова покосилась на Людова, и снова он ободряюще улыбнулся ей. - Несчастливая она, Клава, а не жалуется, не ноет. Личная жизнь у нее не удалась.

Сквозь открывшуюся дверь танцевальная музыка рванулась в контору. Вошла третья официантка.

- Бригадир, за твоим столиком давно посетители ждут.

- Разрешите, товарищ майор?

Людов кивнул. Черноволосая девушка подхватила поднос, вышла из конторы.

- Нас перебили, - сказал майор, привстав и захлопывая дверь. - Так, говорите, несчастливая она? - Аня молчала. - Почему, с вашей точки зрения, у нее личная жизнь не получилась?

- Хороший знакомый у нее был, один летчик… - Аня начала неохотно, но вдруг вся взволновалась: - И подумать только - всю войну на боевых самолетах летал, а погиб как испытатель в мирное время… Уж как она плакала, заливалась! Даже заболела в тот день, не вышла на работу. Забежала я к ней, а она без сознания лежит… Ах, я болтаю, а за столиками, наверно, ругают меня почем зря.

- Я просил подсменить вас… Кстати, когда вы с Шубиной по магазинам ходили, никто из посторонних не заговаривал с ней?

- Ни с кем она не встречалась, не говорила.

- А потом, как сообщаете, вы с ней почти у самых дверей ее квартиры расстались?

- Почти что у самых дверей.